«Мать редко выходит на палубу и держится в стороне от нас (Алексея и бабуш
ки Акулины Ивановны. Ц П.Б.). Она все молчит, мать. Ее большое стр
ойное тело, темное, железное лицо, тяжелая корона заплетенных в косы свет
лых волос, Ц вся она мощная и твердая…»
Одно из самых первых жизненных впечатлений маленького Алеши: «В полутем
ной тесной комнате, на полу, под окном, лежит мой отец, одетый в белое и необ
ыкновенно длинный; пальцы его босых ног странно растопырены, пальцы ласк
овых рук, смирно положенных на грудь, тоже кривые; его веселые глаза плотн
о прикрыты черными кружками медных монет, доброе лицо темно и пугает мен
я нехорошо оскаленными зубами».
«Второй оттиск в памяти моей Ц дождливый день, пустынный угол кладбища;
я стою на скользком бугре липкой земли и смотрю в яму, куда опустили гроб о
тца; на дне ямы много воды и есть лягушки, Ц две уже взобрались на желтую к
рышку гроба. У могилы Ц я, бабушка, мокрый будочник и двое сердитых мужико
в с лопатами. Всех осыпает теплый дождь, мелкий, как бисер…
Ц Зарывай, Ц сказал будочник, отходя прочь.
Бабушка заплакала, спрятав лицо в конец головного платка. Мужики, согнув
шись, торопливо начали сбрасывать землю в могилу, захлюпала вода; спрыгн
ув с гроба, лягушки стали бросаться на стенки ямы, комья земли сшибали их н
а дно».
В «Детстве» все пронизано сложной символикой. На гробе отца две лягушки,
и обе обречены на смерть. Алеша еще раз вспоминает о них на борту парохода
, когда из каюты унесут гробик с младшим братом. Алексей рассказывает об э
тих несчастных лягушках матросу, а матрос говорит ему:
Ц Лягушек жалеть не надо, Господь с ними! Мать пожалей, Ц вон как ее горе
ушибло!
Отца, братика и даже лягушек «прибрал» Господь. Потом он «приберет» к себ
е мать, брата Колю и отчима. Алеша Пешков останется на земле исключительн
о благодаря бабушке: «…сразу стала на всю жизнь другом, самым близким сер
дцу моему, самым понятным и дорогим человеком, Ц это ее бескорыстная люб
овь к миру обогатила меня, насытив крепкой силой для трудной жизни
(курсив мой. Ц П.Б.)».
Если бы не она, в нем вовсе не было бы сил для жизни.
Бабушка не просто заменяет Алеше мать, но становится для него единственн
ой опорой в мире, где Бог бросил его на произвол холодной судьбы. Ничего ст
ранного, что этот Бог, «Бог дедушки», не нравится Алексею.
Мережковский называет этого Бога дьяволом, но это неверно. Бог дедушки
Ц Бог истинный, Бог настоящий. И мальчик чувствует Его присутствие в мир
е, но он обижен на Него. Сознательно или нет, Горький обыгрывает в «Детстве
» слова Ивана Карамазова о «слезинке ребенка», из-за которой Иван готов «
почтительно» возвратить Творцу билет в Царство Небесное. Только в «Детс
тве» ребенок не пассивный, но активный персонаж. Подобно третьей лягушке
, он брошен, но не в могилу с водой, а в кувшин со сметаной, как в народной при
тче, и отныне должен месить окружающее его холодное чужеродное простран
ство, пока оно не превратится в масло и не позволит ему выбраться наружу.

Но хватит ли сил?
Сила идет от бабушки.
Она Ц «как земля».
Такова мифология образа бабушки. А какова была Акулина Ивановна в реальн
ости?
Наша задача не развенчание мифа, тем более такого поэтичного и, значит, ху
дожественно состоявшегося, а попытка пробиться к истокам непростой душ
и (по мнению Корнея Чуковского, «двух душ») Максима Горького, на формирова
ние которой оказал влияние не образ бабушки, созданный писателем горазд
о позднее, а живая Акулина Ивановна Каширина.
Во-первых, она была пьяница.
В «Детстве» и «В людях» Горький предельно бережно касается этой больной
проблемы, поскольку она звучит в контексте его размышлений о русском чел
овеке как отрицательный момент. Но и скрыть очевидного доя семьи Каширин
ых факта он не может. «Правда выше жалости».
Для Алеши бабушка сродни Божьему явлению. Но Варвара стыдится собственн
ой матери, которая на пароходе бродит «от борта к борту и вся сияет, а глаз
а у нее радостно расширены», потому что бабушка не смущается угощаться у
матросов водкой, за что рассказывает им разные смешные небылицы. Матросы
хохочут, и Алексею весело. Но Варвара сердится:
« Ц Смеются люди над вами, мамаша!
Ц А Господь с ними…»
Только что Господь был с лягушками. Но для Алеши бог един Ц бабушка. Насто
ящий Бог обидел его. Бабушка оказывается единственным устойчивым смысл
овым центром мироздания. Все прочее страшно и абсурдно, как лягушки в мог
иле. Алеша жмется к бабушке. Да, но в глазах-то остальных, и даже собственно
й дочери, это просто добрая, смешная, шалопутная пьянчужка, непутевая баб
ка с рыхлым, распухшим от пьянства красным носом.
Задним числом Горький понимает это и оставляет этот образ как бы на втор
ом, непроявленном плане.
Бабушки стыдится не только дочь.
Странно! Время от времени Василий Каширин, цеховой старшина, уважаемый в
Нижнем Новгороде человек, уходит к кому-то в гости. Но законную супругу он
с собой не берет. Почему?
«… В праздничные вечера, когда дед и дядя Михаил уходили в гости, в кухне я
влялся кудрявый, встрепанный дядя Яков с гитарой, бабушка устраивала чай
с обильной закуской и водкой в зеленом штофе с красными цветами, искусно
вылитыми из стекла на дне его; волчком вертелся празднично одетый Цыгано
к; тихо, боком приходил мастер, сверкая темными стеклами очков; нянька Евг
енья, рябая, краснорожая и толстая, точно кубышка, с хитрыми глазами и труб
ным голосом; иногда присутствовали волосатый успенский дьячок и еще как
ие-то темные, скользкие люди, похожие на щук и налимов».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117