Н. Зайцева. Ц П.Б.) Ц сообща сооруди
ть такие сборники, чтобы небу жарко стало. В сборнике будут только шедевр
ы».
В.В.Вересаев, марксист, пытался ввести Андреева в литературный марксистс
кий кружок. Несколько человек из этого кружка он пытался приводить на мо
сковские собрания «Среды», где на квартире Телешова собирались по среда
м писатели-реалисты. Андреев наивно восторгался: «Да, необходимо освежи
ть у нас атмосферу. Как бы было хорошо, если бы кто-нибудь прочел у нас докл
ад, например, о разных революционных партиях, об их программах, о намечаем
ых ими путях революционной борьбы».
Кстати, на квартире Телешова еще до первой русской революции в Москве со
бирались Бунин, Серафимович, Вересаев, Зайцев и другие, впоследствии и об
ъединившиеся в кружок под названием «Среда». Иногда приезжали из Петерб
урга Горький и Шаляпин. В отсутствие Горького всегда заходил разговор о
нем и его искренности. Спорили до хрипоты. Однажды Вересаев не выдержал и
сказал: «Господа! Давайте раз и навсегда решим не касаться проклятых воп
росов. Не будем говорить об искренности Горького…»
В 1907 году, уже вплотную взявшись за издание сборников «Знания» и, вероятно,
пообещав кому-то какие-то денежные авансы, Андреев пишет Горькому: «А сей
час Ц дело. Нужно собирать материал для сборника, вообще начать редакто
рствовать. Нужно приглашать новых (на одних старых никуда не уедешь, жизн
ь уходит от них), а я не знаю, насколько в этом случае я могу быть самостояте
лен. По-моему, например, следует… пригласить теперь же: Блока, Сологуба, Ау
слендера, еще кой-кого. Как бы не вышло у нас недоразумений! Вообще, веришь
ли ты, что я не подведу? Выбор материала будет у меня параллелен моей собст
венной работе: «буду помещать только то, что ведет к освобождению челове
ка». Точнее формулировать трудно, ибо все, в конце концов, дело такта и пон
имания. Так вот: как ты думаешь?
Очень мешает отсутствие Константина Петровича (Пятницкого. Ц П.Б.
). Некоторые просят аванса, и дать необходимо, а как я могу? И вообще пол
учается какая-то неопределенность. «Шиповник» же действует энергично».

Горький решительно отказался печатать новых сотрудников, предложенных
Андреевым, а кроме того, напомнил ему о его ограниченных финансовых полн
омочиях:
«О пределах твоей власти тебе напишет или скажет лично Константин Петро
вич, который скоро едет в Финляндию, а я скажу о литературе.
Мое отношение к Блоку Ц отрицательно, как ты знаешь. Сей юноша, переделыв
ающий на русский лад дурную половину Поля Верлена, за последнее время пр
ямо-таки возмущает меня своей холодной манерностью, его маленький талан
т положительно иссякает под бременем философских потуг, обессиливающи
х этого самонадеянного и слишком жадного к славе мальчика с душою без шт
анов и без сердца.
Нет, ты его оставь в покое года на три, может быть, он подрастет за это время
и научится говорить искренно о простых вещах Ц о том, что сейчас кажется
ему изумительно премудрым и что уже сказано во Франции сильнее и красиве
е, чем это может сделать он.
Старый кокет Сологуб, влюбленный в смерть, как лакеи влюбляются в барынь
своих, и заигрывающий с нею всегда с тревожным ожиданием получить щелчок
по черепу; склонный к садизму Сологуб Ц фигура лишняя в сборниках «Знан
ия». Будь добр, не беспокой его ветхие дни и будь уверен, что он еще раз не на
пишет «Мелкого беса», Ц единственную вещь, написанную им как литератор
ом Ц с любовью и, по-своему, красиво.
<…> Сборники «Знания» Ц сборники литературы демократической и для демок
ратии Ц только с ней и ее силою человек будет освобожден. Истинный, досто
йный человека индивидуализм, единственно способный освободить личност
ь от зависимости и плена общества, государства, будет достигнут лишь чер
ез социализм, то есть через демократию. Ей-то и должны мы служить, вооружа
я ее нашей дерзостью думать обо всем без страха, говорить без боязни.
Указанные тобою Сологуб и Блок боятся своего воображения, стоят на колен
ях перед своим страхом Ц куда уж им человека освобождать!»
Письмо это било не только и не столько по Блоку, к которому Горький впосле
дствии сильно изменил свое отношение. Косвенно это письмо ударяло по сам
ому Андрееву.
То, что Андреев не был социалистом, а больше склонялся к анархистам, это бы
ло еще половиной беды. Хуже было то, что Горький бил по самому больному мес
ту Андреева Ц его страху перед жизнью, его болезненной влюбленности в с
мерть. Таким образом, Горький как бы говорил: где уж тебе, Леонидушка, «осв
обождать человека», если ты сам находишься в патологическом плену мысле
й о смерти!
Горький фактически поставил Андреева в ложное, двусмысленное положени
е. На Капри он дал Андрееву карт-бланш на ведение сборников, на основании
чего Андреев вступил в переговоры с людьми, которые, как он считал, украся
т сборники своим присутствием, и пообещал им огромные гонорары. И после в
сего этого Горький словно окатил Андреева холодным душем, напомнив ему и
о пределах его финансовых возможностей, и о том, что единственным идеоло
гическим диктатором в «Знании» остается он, Горький. Надежда Андреева пе
рестроить «Знание» на подлинно «товарищеских» началах рухнула.
Андреев с плохо скрываемой обидой ответил Горькому длинным письмом, в ко
тором решительно отказывался от редактуры сборников «Знания», предост
авив это К.П.Пятницкому. Письмо было написано в исключительно вежливых, д
аже как бы извиняющихся тонах: «Милый мой Алексеюшка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117