Тогда им был написан первый
рассказ Ц о голодном студенте, который пытается покончить с собой необы
чным способом: снимает с кровати матрас и ложится спиной на железную сет
ку, поставив под нее пылающую жаровню.
«Я плакал, когда писал его, Ц вспоминал потом Андреев, Ц а в редакции, ког
да мне возвращали рукопись, смеялись».
Впоследствии Андреев использовал этот сюжет в рассказе «Загадка», но жа
ровня тогда сменилась на свечу. Таким образом, самоубийство выглядело ещ
е более странным, изощренным и невероятным. Интересно, что в 1925 году, обсужд
ая в переписке с И.А.Груздевым самоубийство Сергея Есенина, Горький неож
иданно повторил андреевский сюжет (см. «Суицидомания Горького» в главе «
Сирота казанская»).
Вообще удивительно, что они подружились. Более непохожих людей трудно се
бе представить. Горький Ц поклонник Человека и его разума. Андреев Ц от
рицатель разума и смысла жизни человеческой.
«Следует написать рассказ о человеке, который всю жизнь Ц безумно страд
ая Ц искал истину, и вот она явилась пред ним, но он закрыл глаза, заткнул у
ши и сказал: «Не хочу тебя, даже если ты прекрасна, потому что жизнь моя, мук
и мои Ц зажгли в душе ненависть к тебе».
«Мне эта тема не понравилась, Ц пишет Горький, Ц он вздохнул, говоря:
Ц Да, сначала нужно ответить, где истина Ц в человеке или вне его? По-ваше
му, в человеке?
И засмеялся:
Ц Тогда это очень плохо, очень ничтожно…»
Это был их первый серьезный разговор после встречи на вокзале. И сразу ме
жду Андреевым и Горьким обозначилось противостояние. Но отчего их так тя
нуло друг к другу? Ведь именно после этой встречи они стали друзьями.
Вопрос этот больше относится к загадочной, сотканной из множества проти
воречий натуре Горького. Андреев, при всей своей загадочности, весь нара
спашку, весь Ц комок обнаженных нервов, даже когда пытается играть. Он, го
воря словами Достоевского о Некрасове, «раненое сердце». Ужаленный мысл
ью о смерти, он нигде не находит покоя, везде одинок и страдает, даже оказа
вшись на вершине славы. На этом фоне Горький со своим железобетонным гум
анизмом неинтересная фигура. И легко забыть, что этот невыгодный образ с
амого себя создал не кто иной, как сам Горький. Здесь было своего рода благ
ородство художника, который самоустраняется, дав возможность проявить
ся и высказаться своему герою. Потом этот прием Горький использует в оче
рке о Блоке.
«Не было почти ни одного факта, ни одного вопроса, на которые мы с Л.Н. смотр
ели бы одинаково, но бесчисленные разноречия не мешали нам Ц целые годы
Ц относиться друг к другу с тем напряжением интереса и внимания, которы
е не часто являются результатом даже долголетней дружбы. Беседовали мы н
еутомимо, помню Ц однажды просидели непрерывно более двадцати часов, вы
пив два самовара чая, Ц Леонид поглощал его в неимоверном количестве…»

Беседа длиною в двадцать и более часов не может держаться на одном умств
енном интересе. Почему Андреев нуждался в Горьком, понятно. Если рассужд
ать прагматически, то Горький предоставил Андрееву площадку для успешн
ого старта. Он выполнил миссию, которую по эстафете получил от Короленко:
известные писатели должны помогать неизвестным. В идеалистическом пла
не Андреев видел в Горьком «рыцаря духа», называя себя «колеблющимся пок
лонником» духа. Горький был для Андреева своего рода Данко, который выво
дил его из тьмы сомнений к ясности. Под влиянием Горького Андреев настол
ько увлекся освободительными идеями, что порой становился революционе
ром больше, чем Горький (роялистом больше, чем король).
Например, Андреев не мог понять, как Горький может любить В.В.Розанова. Вед
ь Розанов Ц монархист, сотрудник суворинской газеты «Новое время»! И дл
я Горького здесь было противоречие, но не из самых трудных. Весь сотканны
й из противоречий, подобные вопросы он решал легко. Розанов талантлив, сл
едовательно, уже является украшением образа Человека. А монархист он или
нет, это не суть важно. Не верящий в Человека Андреев подобного решения во
проса не понимал из-за своей прямолинейности. Не мог он понять и того, поч
ему Горький так увлекается житийной, религиозной литературой. Для Андре
ева, не верящего в Бога так же, как и в Человека, любая мистика Ц это трусос
ть. «… Ядро культурных россиян совершенно чуждо мистической свистопляс
ке и якобы религиозным исканиям Ц этой эластичной замазке, которой они
замазывают все щели в окнах, чтобы с улицы не дуло», Ц писал Андреев В.С.Ми
ролюбову в 1904 году. Под этими словами подписался бы и Владимир Ленин.
Для Горького же святые подвижники вроде Стефана Пермского Ц это прежде
всего люди прямого, ответственного дела. Их цельность, твердая воля прив
лекали Горького так же, как привлекал его Ленин.

«Мужское» и «женское»

У переписки Горького с Андреевым была сложная судьба. После смерти Андре
ева его огромным архивом владела его вторая жена Ц Анна Ильинична. Наиб
олее значительную часть писем Горького к Андрееву она передала сыну Вал
ентину Леонидовичу, жившему во Франции. Затем девяносто три письма приоб
рел у Валентина Леонидовича Архив русской и восточноевропейской истор
ии и культуры при Колумбийском университете в Нью-Йорке, десять писем он
передал старшему брату, Вадиму Леонидовичу, жившему в Швейцарии. Копии э
тих ста трех писем получил Илья Зильберштейн, они легли в основу 72-го тома
«Литературного наследства». Судьба писем Андреева к Горькому еще сложн
ее. Часть их Горький сжег, по-видимому, не желая, чтобы наиболее откровенн
ые (быть может, скандально откровенные) письма Андреева были обнародован
ы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117