Бывал
и случаи, когда он один запирал собою какой-нибудь тесный тупиковый проу
лок и держал противника, пока остальные торопливо сигали через забор и с
приключениями уходили по крышам, а потом, через два-три дня появлялся све
жий и бодрый, со смехом намекая, что обладает скрытыми резервами, позволя
ющими шутя перешагивать мелкие неприятности с городскими властями, и не
в одной шпаге тут дело. Здесь, в Камбри, рождалось много чернявых детей, а к
оролевских цветов он в компании не носил.
Когда-то их бывало больше, когда-то Ч меньше, приходили новые и уходили с
тарые, но костяком их собственной компании были трое. Сам Рэндалл Ч во-пе
рвых, высокий, красивый, менее других многословный, явно предпочитающий
уши языку, притягательный как для глаз, так и для душ, выразительный и ярки
й, из тех, что неизменно ставят последнюю точку, признанный центр, без чьег
о согласия не делается ничего. Человек-шпага и человек-магия, как он опре
делял сам себя, глаз бури и сердце тишины.
Второго звали Джиджио, и настоящей фамилии его Рэндалл не знал. Золотово
лосый и белотелый, с пухлыми алыми губами, он обладал типом внешности, в те
годы входившим в Камбри в моду, который первоначально поражает обманчив
ой невинностью и на который столь рано ложится отпечаток порока. Его пре
зрение к своим и чужим деньгам свидетельствовало о том, что он не привык к
их отсутствию, а способность спокойно стоять за спиной того, кто его защи
щал, Ч о том, что чужой преданностью он пользовался с рождения. Он, собств
енно, в их компании был Житейским Опытом, Языком и Пером, весьма, надо сказ
ать, язвительными. Он ничего не делал, ничему не учился, знал множество сам
ых неожиданных вещей о самых неожиданных людях и никогда не выказывал св
оей осведомленности без особой на то причины. С любым неразрешимым вопро
сом Рэндалл обратился бы к нему, и лишь во вторую очередь Ч к сэру Эверард
у. Джиджио был циничнее и знал больше. Злоба, которую Джиджио испытывал к т
ем, кому задарма дано было нечто большее, и тщательность, с какой он ее скр
ывал, заставили Рэндалла заподозрить в нем бастарда высокого лица. В нем
наблюдались порой признаки неожиданной и неуместной чувствительности
, иногда отталкивающей, в противовес к которой Рэндалл немедля впадал в н
екое благотворное душевное очерствение. Этот продаст. Доверять ему не ст
оило ни на грош, и иногда Рэндаллу казалось, что Джиджио олицетворяет соб
ой не что иное, как теневую сторону его собственной натуры. Того Рэндалла,
каким ему не хотелось бы быть и какого ни в коем случае не следовало выста
влять напоказ.
Третий, Тинто, юный и тихий, бледный и чернокудрый, отличался лишь задумчи
востью и преданной любовью к музыке. «Взять с собой Тинто» на самом деле з
начило всего лишь «взять с собой лютню», которой он владел в совершенств
е. Это было нежное, до сих пор девственное и нестойкое к алкоголю существо
незастенчивое, но отстраненное и абсолютно не от мира гего. Рэндалл раз с
то лично тащил его на себе из кабака и привык считать его очередной жертв
ой, мотыльком, вовлеченным в огненный круг своего обаяния, но иногда прос
то не знал, что и думать. Ничто, кроме музыки и красоты, не властвовало над д
ушой Тинто. Джиджио и Рэндалл потешались над беднягой (Рэндалл Ч меньше),
но другим в обиду не давали, что само по себе было довольно существенно: Ти
нто со своими идеалами временами просто нарывался на дуэль, а пришпилить
его вертелом могла любая кухарка. Возможно, его общество позволяло им чу
вствовать себя большими. А он позволял им учить себя жить. Существенное д
остоинство в глазах двадцатилетних юнцов. Пристрастие Рэндалла к нему и
мело чисто ностальгические корни. Однажды ему пришло в голову, что в нечт
о подобное мог вырасти бесхитростный Райс. Поэтому он чувствовал себя не
которым образом ему обязанным.
Он изменился. Можно сказать, он стал совсем другим человеком. Найдя в себе
силы вырваться из атмосферы мрачной интриги, утратив причины искать всю
ду предателей и убийц, перестав вариться в соку старинных легенд, пропит
анных злодейством, наконец, уже не ощущая себя никому не нужным и даже пом
ехой, Рэндалл смог стать тем, кем он хотел и кем в принципе он мог быть. Широ
ким, великодушным, веселым, щедрым юношей, первым среди равных, отличимым
в любой забаве, равно куртуазной и рыцарской. Отличным материалом для Вс
еми Любимого Короля.

2. Три поросенка

Глаз увязал в вечернем небе, словно в синем бархате. Луна доплывала где-то
там, выше, невидимая, окрашивая серебром одни лишь края прорех в облаках.
Зрелище было волшебным, хотя отчасти, как почему-то всякое отверстие, нап
оминало Рэндаллу прорубь: непременный финал царствования ожидавший в к
онце пути любого мужчину Баккара.
Три товарища обретались ночной порой в тихом квартале, где отстроились с
тепенные, самые богатые купцы южной столицы Триссамаре. Торный студенче
ский путь, пролегавший через все кабаки, пользующиеся у благонамеренной
части горожан дурной славой, остался сегодня далеко в стороне. Там собир
ались острословы, с высокомерием подданных другой страны комментирова
вшие введенный Брогау на подвластной ему территории закон о Святости Бр
ака, каравший смертью супружескую измену. Любители же дела действовали п
од покровом тишины. А тишина в этот не слишком поздний час была непривычн
ой, тревожащей. Тинто прислонился к каменной ограде, ко всему равнодушны
й, перебирал струны и мурлыкал что-то на обыкновенные для себя темы «белл
а» и «маре», свешиваясь над лютней безупречным, как месяц, профилем, словн
о омытым шелковой прядью волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116