Ара стеснялась сказать, что ей этого мало.
Ведь если бы она вздумала предъявлять претензии, то вполне могла бы нарв
аться на разъяснение, каким образом девица ее возраста и наружности могл
а бы заработать в городе, где полно солдат.
И вот она бродила по городу, не заходя в дома, ибо, разумеется, кто бы ее туда
пустил, стараясь не думать ни о голоде, ни о Хафе Ч двух вещах, доводивших
ее до исступления, которое следовало скрывать, чтобы не навлечь на себя х
удшее. Он, скажем, вообще мог бы перестать ее кормить. Мысль эта переходила
у нее в манию, в навязчивую идею, и спасение она видела лишь в одном: за дело
нужно было браться самой.
Вопрос только Ч за что? Прислуживать она не умела, знать не знала, как уго
ждают избалованным городским барыням, да и не смогла бы в силу характера:
кому, скажите, нужна горничная, у которой слова не выдавишь, да еще она, чут
ь задень, сверкает на тебя глазищами, того гляди Ч зарежет. Шила она тоже
так себе, ничего особенного, никто из городских щеголих не взял бы ее к себ
е в белошвейки. К тому же на местном рынке труда временно наблюдался пере
избыток таких ремесел: у застрявших в городе фермеров полно было дочек и
жен, готовых на любую работу. А милостыню просить она бы удавилась Ч не ст
ала.
По какой-то причине она совершенно не могла воровать. Стоя перед добром
Ч руку только протянуть, а там хватай и беги! Ч она впадала в идиотский с
тупор и отойти прочь могла только на негнущихся, словно деревянных ногах
. Давясь слюной и горькой желчью, она бродила туда-сюда по городской ярмар
ке, где с возов торговали съестным. Сперва ярмарка была скромная, но потом
, когда провинциальный Бык осознал, что ему, пусть временно и все равно при
ком, но выпала честь побыть столицей и воодушевился, торговая стихия раз
вернулась вовсю. У возов Ара подбирала рассыпанное зерно и оборванные гр
язные верхние капустные листья, а также выброшенную за ненадобностью гн
иль. Сказать по правде, ничто из ее добычи Хафа не достигало, съедалось в б
лижайшей подворотне.
А там ведь не только торговали. Приезжали бродячие актеры, каждый раз Ч р
азные, с репертуаром, похожим один на другой. Гимнаст в жалком трико, сшито
м из лоскутов, неизменно крутил сальто, медведь потешно танцевал на задн
их лапах, делая вид, будто обнимает невидимую партнершу, и его вожатый при
ставал к дамам, предлагая им повальсировать с его Михасиком. Дамы смеяли
сь, отнекивались, но не уходили. Рядом девочка в пестрой юбчонке держала н
а поводке совсем маленького медвежонка, который только и делал, что чинн
о сидел на задике, демонстрируя умилительные кожаные пяточки, и один тол
ько собирал столько, что, наверное, мог прокормить весь балаган. Сюда вечн
о тянулись дети, которых родители не могли отпустить одних. Ребятишки ты
кали в мишек пальцами и бросали им калачи.
Медведи-то и навели ее на мысль. А может Ч калачи. Уж что-что, а забавлятьс
я с животными Ара сызмальства умела не хуже и дар этот с возрастом не утра
тила. Его, во всяком случае, хватало, чтобы уговорить ночлежных блох кусат
ь не ее, а соседей. Ей даже усилий не требовалось прикладывать. На свалке о
на нашла дощатый ящичек от шкафа, оклеила его обрезками ткани, выброшенн
ыми из швейной мастерской, где для богатых дам делали искусственные цвет
ы, и сочла, что красота получилась неописуемая. Вечером, как обычно, притащ
илась в ночлежку и безмолвно пожелала увидеть мышей.
Из явившихся на зов она безжалостно отбраковала крыс, хотя, как ей показа
лось, их это обидело. Людям не нравится смотреть на крыс: голый хвост, крас
ные глаза, и все такое. Маленьких пушистых мышат она тоже подвергла досмо
тру, проследив, чтобы все, кого она выбрала, были одинаково серые. Менее вс
его она хотела, чтобы еще и здесь ее обвинили в колдовстве, Ч а так, если мы
ши похожи одна на другую, никто не заподозрит, что они каждый раз разные. З
рители пускай считают, будто бы они дрессированные, вроде медведей.
Из остатков тряпочек она свернула своим артистам крохотные колпачки, бу
дто бы их гномы делали. Мыши не возражали. Как в детстве, они готовы были ей
служить и забавлять, покуда ей не надоест, и пока она возилась с ними в кор
обочке, чувствовала себя так, словно и впрямь вернулась в детство с его не
значительными печалями, забыв обо всем на свете: о войне, об изгнании, о Ха
фе и его промысле, о голоде… Нет, о голоде она не забывала никогда.
Только убедившись, что артисты послушны ее воле и сделают все, чего она от
них захочет, она распустила их в норки, по домам, а сама пошла к безногому с
тарику, прожженному нищему на особых правах в Гильдии, который практичес
ки один пользовался привилегией не выходить днем, если ему того не хотел
ось. По плохой погоде ему, обыкновенно, не хотелось. Плохая погода, объясня
л он, само по себе достаточное основание для дурного расположения духа г
орожан, а в дурном расположении духа они не подают. Чего же зазря мокнуть и
мерзнуть?
Он называл ее «барышня» и церемонно приподнимал над морщинистой лысино
й несуществующую шляпу. Он утверждал, что мера куртуазности проста: ее вс
егда должно быть не Ч много больше, чем это диктуют обстоятельства, и тог
да все будут счастливы. Глупцы считали его сумасшедшим.
В этот раз Ара попросила обучить ее, как правильно обращаться к горожана
м, поскольку уяснила, что вежливость есть непременное качество артиста.
Никто не уделит тебе от щедрот, коли ты его об этом попросишь не по чину. Он
с удовольствием пошел ей навстречу. Разумеется, фигурально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116