Фляга пустела, а я теряла силы. Но лихорадка уже прошла.
Каким-то образом я удерживала свою ментальную защиту столь же крепко, ка
к сжимала флягу. Он поджидал меня, я знала это, он рыскал где-то на границе м
оего бреда, самый пугающий кошмар, какой я только могла себе представить.
Я черпала силы из страха перед Йихтором, потому что все прочие источники
уже давно иссякли. Раз или два я не выдерживала и пыталась переместиться
к Моргану, позвать на помощь. Но лихорадка отняла у меня и эту способность.

Скудный глоток воды прояснил сознание, но я не оценила этого подарка. Ког
да мысли переставали путаться, меня накрывало леденящей уверенностью, ч
то очень скоро я умру. Одна. Здесь. Слеза, которой я не могла себе позволить,
холодной каплей скатилась по щеке.
Солнечный зайчик скользнул по ладони и тут же исчез. Я попыталась унять с
вое тяжелое дыхание и нашарить бластер, лежавший где-то рядом со мной. То,
что закрыло вход в пещеру, не издавало ни звука. Когда солнечный луч снова
вернулся миг спустя, я с тихим вздохом выпустила из руки тяжелое оружие. Г
лаза у меня слипались. Я страшно устала.
Все началось как сон, но это был не просто сон, я понимала это даже в полудр
еме. Я очутилась в обитой деревянными панелями комнате, освещенной порта
тивными светильниками, которые свисали с потолка на цепях разной длины.
Под каждым из них на деревянных постаментах размещались разнообразные
диковины. Пол был неровным, поднимавшимся вверх неправильной формы ступ
енями.
Я была не одна. Высокий мужчина, в котором я признала собственного отца, не
торопливо обходил коллекцию, внимательно оглядывая по очереди каждый э
кспонат. Этим драгоценностям никогда больше не было суждено прикоснуть
ся к теплой коже, ими можно было лишь любоваться; с игрушек и дорогих игр, в
которые никто больше не играл, просто по мере необходимости вытирали пыл
ь и не более.
Потом всплыли и другие воспоминания. Мне откуда-то было известно, что пор
ядок и система расположения экспонатов имеют немаловажное значение. Не
которые из них были явно выделены из общей массы, причем вне зависимости
от их кажущейся ценности.
Каждому предмету соответствовало свое имя. Я вдруг поняла, что смотрю на
генеалогическое древо, составленное из вещей и устроенное с целью проде
монстрировать силу каждого его члена в м'хире. То был зал Предков, святая с
вятых моего отца.
И освещен каждый предмет тоже был по-разному. В темноте не остался ни один
, но некоторые, чтобы привлечь к ним особое внимание посетителей, заливал
более яркий свет. Самый мощный светильник висел над небольшим обрывком м
атерии, вмурованным в кристалл, который отбрасывал по всему залу россыпь
переливчатых искр, заявляя свое безоговорочное превосходство над всем
и остальными экспонатами.
И снова в моем мозгу непроизвольно всплыло воспоминание. Этот бережно хр
анимый клочок ткани был единственным, что осталось от личных вещей моей
прабабки, Первой Избравшей Дома С'адлаатов, которая возглавляла Тех, ком
у доступен м'хир, в период Расслоения. Откуда-то я знала, что сверкающие ис
кры были куда более точным воспоминанием о ней, чем этот обрывок ткани, пр
осто удерживающий их здесь. Ту часть моего существа, которая была Сийрой
Морган, согревала мысль о том, что я знаю имя своей прародительницы, могу п
редставить себе ласковое прикосновение ее руки. Другая часть меня ощути
ла просто прилив жгучей собственнической гордости.
Я приходила сюда довольно часто, хотя старинные предметы не слишком меня
привлекали. Тогда зачем же?
Похоже, воспоминания снова незаметно для меня перетекли в бред, более си
льный, чем прежде, и я упустила все ответы, которые могли просочиться скво
зь блоки в моей памяти. В бреду я слышала голоса, сливавшиеся в неразличим
ый гомон. Потом мне почудилось какое-то движение: сначала резкое, так что
я даже протестующе что-то пробормотала, потом более плавное, почти убаюк
ивающее. На меня снизошла прохлада, лихорадочный жар отступил.
Очнувшись, я обнаружила, что мои горячечные сны обернулись явью. Пещера и
счезла. Я лежала, свернувшись калачиком под простынями, на кровати в комн
ате, которая показалась мне угнетающе знакомой. В мягком дневном свете, п
робивающемся сквозь жмущиеся к потолку окна, я оглядела спальню. Обставл
ена она была чуть получше, чем тюрьма Моргана, но у меня почти не было сомн
ений в том, что предназначение у нее то же самое. Значит, Йихтор все-таки до
меня добрался.
Ч Как ты себя чувствуешь? Ч спросил женский голос.
Я повернула голову и нахмурилась, безуспешно пытаясь вспомнить женщину,
стоявшую у моей кровати. От уголков ее глаз и губ разбегались в стороны лу
чики старческих морщинок. На голове у нее, словно затем, чтобы прибавить е
й немного роста, громоздилось какое-то сложное сооружение из волос. Но он
а все равно казалась низкорослой. Я загорелась к ней неприязнью с первог
о же взгляда.
Ч Где я?
Уголки губ пожилой женщины дрогнули в многозначительной улыбке, придав
лицу хитрое выражение.
Ч В Караате, фем ди Сарк. В главном городе Экренема. Йихтор ди Караат вели
кодушно оказал тебе гостеприимство.
Я уселась в подушках и с радостью обнаружила, что голова у меня больше не к
ружится и я с каждой секундой чувствую себя все лучше и лучше.
Ч Передайте Йихтору, что я не намерена принимать от него ничего, будь оно
предложено от всей души или как-нибудь еще.
Старуха фыркнула.
Ч Думаешь, твои намерения кого-нибудь волнуют, дочь Джареда? Слишком дол
го мы с сыном дожидались тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148