Он знал, чем хочет заниматься, но для того, чтобы заняться этим как следует, не хватит целой жизни. Два дня назад в магазине на улице Крейг он видел подержанную портативную пишущую машинку. Тогда он пересчитал свои деньги, чтобы прикинуть, можно ли позволить себе такую покупку, и решил, что сначала надо найти работу. Машинке придется подождать, как и всему остальному, чего ему сейчас хочется. И снова больно укололи воспоминания последних лет: как захлопывались перед носом двери, как сожалеюще улыбались старшие, хорошо устроенные в жизни люди, как месяц за месяцем, год за годом утверждалась в нем, да и в миллионе других молодых людей разъедающая убежденность, что они никому не нужны, что никто не знает, куда их пристроить.
34
После обеда у Макквина Флетчер оставил Хетер в покое. Иногда он угрюмо молчал в ее присутствии, но чаще просто не обращал на нее никакого внимания. Часами он просиживал у себя в комнате, погруженный в изучение каких-то бумаг и чертежей. Бывали дни, когда он точно так же не обращал внимания и на Дафну, и это больше обескураживало Дженит, чем ее дочерей.
К середине июля Флетчер отправился в деловую поездку на западное побережье Америки, объявив, что будет отсутствовать месяца полтора. В день отъезда он был очень оживлен. Хетер и Дафна вдвоем проводили его вечером на поезд, а когда вернулись, у Дженит было приготовлено для них молоко и печенье. Так было заведено издавна, и она не считала нужным менять этот обычай. В обычае было также разговаривать за столом лишь о том, что ни для кого не имело никакого значения.
Хетер уже кончала раздеваться, когда к ней в комнату вошла Дафна, держа в руках матроску, которую носила еще в школе.
— Полюбуйся,— сказала она,— вот что я откопала у себя в шкафу. Как она там завалялась, не представляю! Ну не умора? Ох и зануда я была, наверно, когда ее носила.
Хетер стянула через голову шелковую комбинацию.
— Еще какая!— ответила она.
— Зато теперь,— сказала Дафна весело,— занудой меня никак не назовешь,— и она бросила матроску в угол.— А помнишь мисс Давенант? Помнишь, как она грызла меня, когда я играла Клеопатру?— И, подражая голосу простодушной англичанки, проговорила, садясь в кресло и расставив ноги:—Клеопатра — светская женщина, Дафна. Не забывай, она королева, не какая-нибудь дебютантка.
Хетер накинула на пижаму халат и забралась с ногами в кресло у окна.
— И как это мисс Давенант пришло в голову поставить в школе «Антония и Клеопатру?»
— Бедняжка! Она всю жизнь прожила зря, и сама этого не понимала.— Дафна завела руки за голову и длинными пальцами стала расстегивать пуговицы на спине.— Интересно, что бы она подумала, если бы увидела меня сейчас.
— Слушай, Дафна, ну как тебе снова дома? Дафна криво усмехнулась, продолжая возиться
с пуговицами.
— Спроси лучше, как я жила все это время!
— Это, наверно, зависит от того, чего ты добиваешься от жизни.
— Ну разумеется, я чувствую себя древней, словно мне миллион лет. Смешно, как нас учили в детстве, будто есть грех, правда?
Хетер засмеялась, и это, видно, рассердило Дафну.
— Посмотри на меня,— сказала она.— Как ты думаешь, девица, воспитанная нашей мамочкой, может не спасовать перед Ноэлем и дать ему то, что он хочет?
Хетер перестала улыбаться.
— Не знаю.
— То-то же! А я с этим справилась,— продолжала Дафна.— Можешь мне поверить, Ноэль знает, чего хочет. Боже, как вспомню наши первые месяцы...— Она опустила руки.— Слушай, помоги мне. Эту дурацкую застежку никак не расстегнуть.
Хетер встала и расстегнула Дафне платье. Ей вспомнилось время, когда она помогала Дафне одеваться на балы за два года до того, как стала выезжать сама. Она коснулась рукой тонких золотистых волос сестры, помедлила немного и убрала руку. Хетер снова вернулась в кресло, а Дафна стащила платье через голову и встряхнула уложенными волосами.
— А Ноэль тобой заинтересовался,— сказала она.— Ты, может, не догадываешься, но я-то вижу.
Хетер почувствовала, что краснеет.
— Но Даффи!
— Ничего! Ничего! У него чутье на женщин. Хоть и не скажешь по его манерам. Вот почему это всех удивляет. Никак не ждешь, что такой, как он... А видела бы ты его отца! Ноэль вовсе не типичный англичанин. Он всегда лучше чувствует себя на континенте. Несмотря на свои английские повадки. Он весь в отца. А старик умопомрачительный, как из пьесы.
Дафна явно хотела, чтобы Хетер поддержала разговор, но Хетер не знала как.
— Из какой пьесы?
Дафна рассмеялась, и смех ее зазвенел, как ручеек.
— Ну ты прелесть! Жаль будет, если Ноэль...
?*— Я не ребенок,— прервала ее Хетер запальчиво.— Ради бога, Даффи, перестань относиться ко мне так, будто мне десять лет. И что же его отец?
— Знаешь, я уверена, что он — стопроцентный мерзавец, но до того обаятельный, что этого не замечаешь,— и Дафна стала рассказывать Хетер, что отец Ноэля служил в армии в Индии, был генерал-майором. Страшно кичился своим происхождением и считался отличным офицером. Однако его военная карьера закончилась военно-полевым судом, его разжаловали за то, что он отдал приказ войскам стрелять по толпе в Бомбее. После этого он долго жил в Германии, до самой войны тысяча девятьсот четырнадцатого года. Хотя он и был представителем английского министерства иностранных дел в Берлине, ему это не мешало восхищаться пруссаками. Он и сейчас живет в Германии.
Хетер следила за тем, как сестра снимает с себя одну вещь за другой, наконец Дафна, совершенно голая, села на кровать.
— Можно задать тебе один вопрос?— тихо сказала Хетер.— Ты действительно любишь Ноэля?
Дафна рассмеялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162