Поля обдало радостной волной благодарности за то, что она такая.
— Идет,— сказала Хетер.— Давайте! Машина внизу, поехали куда-нибудь. Можно даже искупаться. Хотите?
— Где?
— Есть одно местечко в Дорвале. Там у моей подруги дом. Они уехали на месяц. У них и пляж свой.
— Давайте. Только придется завернуть ко мне, я возьму купальный костюм.
Взявшись за руки, Поль и Хетер спустились к машине. По дороге в Дорваль они решили запастись сандвичами и пивом, и, когда добрались до озера Сен-Луи, солнце уже начинало садиться, но было еще тепло. Хетер поставила машину на дорожке, ведущей к большому дому, выходившему на озеро, и через сад повела Поля к пляжу ее друзей. В дальнем конце возвышался двухэтажный дом для хранения лодок. Возле дверей Хетер подняла камень, достала ключ, отперла висячий замок и первая вошла внутрь. Она показала на два каноэ, опрокинутых на полу вверх днищами.
— Раздевайтесь здесь,— предложила она.— А я поднимусь наверх.
— Прямо коммунизм,— заметил Поль.— Как это вы так распоряжаетесь собственностью своей подруги? Неужели они даже собаку тут не держат?
— Собаки нет,— донесся сверху голос Хетер. Поль разделся и оставил костюм на одной из лодок. Натянув купальные трусы, он вышел на берег раньше Хетер. Они немного поплавали, но вода была неприятно мутная, уныло пахло камышами, так что вскоре оба вернулись на берег и улеглись на песке, следя, как над озером опускается золотисто-красное солнце. Глядя отсюда на озеро Сен-Луи, трудно было представить себе, что оно — часть реки Св. Лаврентия. Разомлев от воды и солнца, Поль, полузакрыв глаза, смотрел, как, пыхтя, взбирается вверх по течению красно-белый пароход, неказистый, как все суда озерного флота. Винт вспенивал воду, и пароходик медленно плыл по каналу, обозначенному красными буйками,- скоро он доберется до Суланжа, пройдя через узкую часть канала, где поля окажутся вровень с его палубой. Если встать там на берегу и смотреть на пароход с расстояния в полмили, его надстройки чудесным образом заскользят прямо над фермами.
Однажды летом Поль служил на таком озерном пароходе, и весь маршрут был ему хорошо знаком. Странно сейчас об этом думать. От тех дней, заполненных однообразным трудом, в памяти сохранилось немногое, но впечатления эти были так ярки, что он, наверно, не забудет их никогда. Одно из них связано с его первым рейсом. За Форт-Уильямом и Порт-Артуром * садилось огненное солнце, отбрасывая на рябь залива Тандер-Бей гигантские тени от элеваторов. Когда по шлангам в трюм погрузили зерно и они отчалили, Поль оглянулся и в пылающей короне заката увидел еще один пароход, пришедший за зерном, он был похож на соринку в огромном глазу; беспокойная поверхность озера простиралась между Полем и солнцем, словно унылая пустыня, лишь ближе к востоку, где было темно, вода излучала сияние. Но вот пароход окутала ночь, и краски угасли; вокруг больше ничего не было, лишь плескались бесчисленные мелкие волны, игравшие в темноте, да выл свирепый ветер, опрометью налетавший с севера из безмолвных лесов, да стучали брызги холодной озерной воды, которые ветер бросал на шкафут, смачивая палубу. А всего через несколько дней, оставив позади это чувство заброшенности, испытанное в центре континента, они плыли
1 Форт-Уильям, Порт-Артур — города на озере Верхнем на берегу залива Тандер-Бей, в 1970 г. слились, образовав город Тандер-Бей.
вдоль самого берега в восточной части озера Онтарио, и вечером можно было заглядывать в освещенные окна домов. Пока пароход двигался мимо окон, Поль смотрел, как ложатся спать дети, как читают, сидя в креслах, мужчины, а однажды он увидел обнаженную женщину. Она стояла у окна и задумчиво расчесывала волосы, губы у нее были полуоткрыты, как будто она что-то тихо напевала. Пароход прошел мимо, а она, странным образом преображенная, навсегда осталась жить в памяти Поля.
Мысли его вернулись к настоящему. Через неделю он поднимется в Галифаксе на борт другого парохода, нисколько не похожего на эти озерные суденышки. Поль понятия не имел, куда поплывет. То ли в Европу, то ли в Южную Америку, а может быть, всего лишь на Ньюфаундленд или в Нью-Йорк. Наверняка он знал только, что будет плавать на грузовом британском судне водоизмещением четыре тысячи тонн и называется оно «Ливерпульский батальон».
Ярдли заверил его, что с «этими англикашками» плавать неплохо. Он добавил, что на борту непременно окажется кто-то из Новой Шотландии, и если это, скажем, будет кок, Полю достаточно повосхищаться старой морской провинцией, и кок будет стоять за него горой, не даст ни одному сукину сыну к нему придираться.
Поль улыбнулся про себя. В последний раз Ярдли выходил в море восемнадцать лет назад. Интересно, похожи ли картины, нарисованные старым капитаном, на то, что есть на самом деле, или они плод воображения Ярдли! Капитан рассказывал Полю бесчисленное множество разных историй, и только в одной из них прозвучало что-то трагическое и мрачное. Да, вероятно, каждому человеку мир представляется по-своему. Придется самому разбираться.
— О чем вы задумались?— донесся до него мягкий голос Хетер. Голос вторгся в красноватый туман под его сомкнутыми веками, обращенными к солнцу, и поплыл рядом с мелькавшей черной сеткой, то и дело перечеркивавшей красный фон.
— О вашем деде. Решаю, не обманщик ли он. Она тихо хмыкнула, и Поль добавил:
— Такой же, как я сам.
Опершись на локоть, Хетер склонилась над Полем, вглядываясь в его лицо. Глаза закрыты, губы слегка раздвинуты. Ей захотелось дотронуться до его волос, попробовать, какие они на ощупь, особенно на макушке, где волосы выгорели и казались мягче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162