При этом у Макквина всегда в запасе множество цифр и фактов. В ближайшее время он отправит в Сен-Марк изыскателей, чтобы на месте выяснить, какой мощностью обладает река. Если их заключения окажутся удовлетворительными, Макквин собирается организовать акционерное общество и строить в Сен-Марке текстильную фабрику, а Таллару предлагает стать его младшим компаньоном. Ясно, что Макквин относится к своему предложению вполне серьезно и не сомневается, что фабрика в Сен-Марке будет приносить доход, если его предварительные расчеты подтвердятся.
Атанас вздохнул. План, конечно, заманчивый. Макквин собирается расколоть такой твердый орешек, как Квебек, новым способом, и, пожалуй, этот способ окажется куда действеннее, чем все, что до сих пор предлагали политики. Ведь в каждом поколении франкоканадцев появляются смельчаки, стремящиеся разными политическими новшествами изменить патриархальный уклад в Квебеке, и один за другим они терпят поражение. Поражение заложено в них самих, так как умом они жаждут перемен, а сердцем противятся им. Стоит таким смельчакам зайти чуть дальше в своих замыслах, и они неизменно оказываются заодно с англичанами против своих земляков, и если до того им удавалось выстоять, этот шаг всегда оказывается роковым. Старая история.
Атанас потрогал белоснежные усы. И все-таки перемены неизбежны. В Квебек их принесут либо англичане и американцы, что уже происходит, либо франкоканадцы, подобные ему самому. Ничто застывшее в неподвижности не может противостоять развитию науки. Рано или поздно мощь науки расколет скорлупу Квебека, и тогда начнется наступление на легенду.
Поезд, не останавливаясь, прогремел мимо еще одной станции, немного замедлил ход на мосту, пересек островок, следующий мост и въехал на станцию Сент-Анн-де-Бельвю на краю острова Монреаль.
В последние годы Атанас много читал и все больше увлекался разными сторонами современной науки. Невольно эти занятия принуждали его критически вглядываться в католицизм. И замыслы Макквина влекли Атанаса как раз потому, что открывали возможность выступить на стороне научных исканий, на стороне будущего, а не прошлого. Сам того не сознавая, Атанас досадовал, что не может принять участия в победном шествии науки, за которым внимательно следил, хоть и плохо разбирался в достижениях техники. Наука берет верх над прежней эпохой, державшейся на служении Богу и земле. А кто одерживает верх, тот получает власть. Народы один за другим подчиняются науке. Настанет время, и Квебеку тоже придется подчиниться ей, ведь если Квебек не овладеет современными знаниями, его раздавят те, кто научился пользоваться силой, которую франко-канадцы презрели. Однако сможет ли Квебек примириться с будущим, но остаться самим собой? Можно ли принять американское поклонение технике и не превратиться в Америку? Удастся ли Квебеку сочетать науку со своим образом жизни, уже ставшим легендой?
Мучительность такого раздвоения была хорошо понятна Атанасу. Квебек хочет занять подобающее место в мире, но не хочет перемен. Какой-то глубоко запрятанный инстинкт не дает франко-канадцам разделить постоянное стремление американцев к переменам. Франко-канадцы чувствуют, что это стремление слепо, безрассудно, неуправляемо. Однако, стараясь рассуждать хладнокровно, Атанас приходил к мысли, что его доводы во славу науки не что иное, как стремление изобличить религию, которой он противился. А противился он ей главным образом из-за того, что не желал подчиняться власти священников.
В спокойные минуты Атанас понимал, что ему не удастся добиться успеха в жизни именно из-за этих разъедающих его душу сомнений. Стоит ему решиться на какой-то хорошо рассчитанный шаг, и каждый раз из одержимого инстинктами прошлого тянется невидимая рука и предостерегающе его одергивает. Со всеми его земляками происходит то же самое. Они и англичан отвергают потому, что те вечно пытаются навязать им перемены. Это упорство близко и дорого Атанасу.
Поезд несся вперед, стуча колесами на стыках рельс, а за окнами, как чудо, вставала из земли весна. В полях начинала зеленеть трава и злаки, на деревьях распускались листья. «Только мой мозг остается старым»,— подумал Атанас. В голове у него так же пусто и душно, как в комнате для заседаний, когда заседающие уходят завтракать. Но несмотря на эту душную пустоту мысль настойчиво работала. Скоро надо решать вопрос с будущим Поля. Нечего и говорить, дальнейшая жизнь мальчика будет в огромной степени зависеть от того, в какую школу он поступит. Если не направлять Поля твердой рукой, его поглотят те же вечные противоречия. Чтобы этого избежать, проще всего отдать его в английскую школу. И тем самым еще раз бросить вызов ставшему легендой квебекскому укладу.
Поезд замедлил ход, проехал по пригородам Монреаля, обогнул английскую часть города, и незаметно они прибыли на Виндзорский вокзал. Атанас сам подхватил свои вещи и, ни с кем не прощаясь, быстро вышел. У одной из ближайших платформ стоял поезд на Сен-Марк, который должен был отойти с минуты на минуту, и Атанас поспешил занять место в сидячем вагоне. В Сент-Жюстин он приехал уже после захода солнца.
У станции стоял экипаж, и запряженная в него черная лошадь жевала овес в мешке, а на переднем сиденье, глубоко продавив пружины, сутулился спящий возница. Франсуа-Ксавье Латюлип уже двадцать лет держал конюшню в Сент-Жюстине, и за это время никто не слышал от него ни слова. Теперь трудно было вспомнить, чем это объяснялось, не хотел ли он говорить или не мог.
Атанас положил в коляску саквояж, влез сам и похлопал кучера по плечу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162