Поставив целый ряд вопросов, ответы на которые содействовали бы, по
убеждению Ньютона, дальнейшему развитию науки о природе, Ньютон, на наш
взгляд, раскрывает один из важнейших аспектов своего
экспериментально-индуктивного метода а именно: отсутствие окончательного
выбора одной из рассматриваемых им гипотез. Это можно рассматривать как
слабость ньютоновской программы: она не дает окончательного решения
обсуждаемых вопросов о началах и причинах природных явлений. Но правильнее
было бы видеть здесь скорее силу ньютоновского метода, поскольку, оставляя
открытыми целый ряд принципиальных вопросов, он стимулирует дальнейшее
развитие естествознания.
Особенно показательно в этом отношении колебание Ньютона в главном вопросе
- о природе света. Ньютон не принимает до конца ни волновую, ни эмиссионную
теорию света, хотя в большинстве случаев склоняется к последней. Так,
размышляя о природе телесных вещей вообще и света в частности, Ньютон
пишет: "...мне кажется вероятным, что Бог вначале дал материи форму
твердых, массивных, непроницаемых, подвижных частиц таких размеров и фигур
и с такими свойствами и пропорциями в отношении к пространству, которые
более всего подходили бы к той цели, для которой он создал их. Эти
первоначальные частицы, являясь твердыми, несравнимо тверже, чем всякое
пористое тело, составленное из них, настолько тверже, что они никогда не
изнашиваются и не разбиваются в куски. Никакая обычная сила не способна
разделить то, что создал Бог при первом творении. Если бы они изнашивались
или разбивались на куски, то природа вещей, зависящая от них, изменялась
бы. ...Поэтому природа их должна быть постоянной, изменения телесных вещей
должны проявляться только в различных разделениях и новых сочетаниях и
движениях таких постоянных частиц..."
Это - атомистическая гипотеза примерно в том же виде, как ее формулировал
Гюйгенс. Однако атомисты не приписывали своим атомам никаких активных сил,
они ограничивались только указанием на неизменность и абсолютную твердость
атомов. Ньютон же допускает, что "эти частицы имеют не только vis
inertiae... но также, что они движутся некоторыми активными началами,
каково начало тяготения и начало, вызывающее брожение и сцепление тел".
Таким образом, атомы выступают у Ньютона как центры сил, что существенно
отличает программу Ньютона от атомистической. Атомы, как допускает Ньютон,
могут быть "различных размеров и фигур... различных плотностей и сил...".
Однако Ньютон не везде последовательно проводит эмиссионную теорию света; в
некоторых случаях он неявно допускает объяснение явлений с помощью волновой
теории. Да и само тяготение Ньютон понимает то как свойство частиц, то как
свойство эфира и, наконец, склоняется к мысли, что наибольшее тяготение
может быть в пустоте, которая мыслится им как "чувствилище Бога".
Таким образом, действительно гипотезы играют свою роль в ньютоновской
программе, но он нередко оставляет их как бы во взвешенном состоянии,
прибегая то к одной, то к другой в зависимости от необходимости объяснения
того или иного эксперимента. Здесь в подходе Ньютона мы видим некоторое
сходство с методами работы Гука и Р. Бойля. Как показал Т. Кун в своем
исследовании двух традиций в науке нового времени,
эмпирико-экспериментальная линия в эпоху научной революции, представленная
в трудах Бойля, Гильберта и Гука, существенно отличалась от
рационалистически-математической, нашедшей свое выражение у Галилея,
Декарта, Торричелли и других. Первую традицию Кун называет бэконианской, а
вторую - классической, указывая при этом на различное понимание и
использование эксперимента в рамках каждой из этих традиций. Если в
классической традиции эксперимент играл роль своего рода проверочной
инстанции - он должен был или подтвердить, или отвергнуть предположение
ученого, построенное им исходя из некоторых теоретических предпосылок, то в
бэконианской традиции эксперимент ставился без предварительной
теоретической разработки; естествоиспытатель пытается поставить природу в
такие условия, в каких она еще никогда не была, и посмотреть, как она будет
вести себя в этих новых условиях. Кун справедливо указывает на то, что при
этом эксперименты должны быть не просто мысленно осуществлены, как это
действительно нередко было у Галилея и Декарта, но реально выполнены, ибо
человеческое сознание в известной мере предстает здесь как tabula rasa,
каким его мыслили Бэкон, Локк и Юм: исследователь не может заранее
предвидеть возможный исход своего эксперимента.
Ньютона, однако, Кун причисляет к классической традиции, что отчасти можно
признать, если принять во внимание "Математические начала натуральной
философии". Что же касается "Оптики", работа над которой предшествовала
созданию "Начал", то здесь Ньютон в своем подходе к эксперименту,
по-видимому, ближе к Бойлю, чем к Декарту и Галилею. И хотя, как замечает
Кун, опыты Ньютона с тонкими призмами и были в известной мере продолжением
средневековых экспериментов со светом, тем не менее способ осуществления
этих опытов, а также подчеркнутое нежелание Ньютона "строить гипотезы"
относительно света сближают его с Бойлем.
Справедливо указывая на две тенденции в развитии науки XVII-XVIII вв. (на
них задолго до Куна указал П. Дюгем), не следует, видимо, слишком резко
противопоставлять их:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185