Так, в 1514 г. Фабер
Стапуленсис подготовил парижское издание сочинений Николая; таким путем с
идеями Кузанца познакомился К. Бовиль - философ, математик и физик, чьи
труды сыграли важную роль в переходе от средневековой схоластики к
натурфилософии Ренессанса. Как ни странно, в Германии влияние Кузанца было
меньшим, чем в Италии и Франции: здесь можно указать Рейхлина и Агриппу из
Неттесгейма, у которых мышление Кузанца преломилось в форме магии и учения
о "тайных силах".
Гораздо важнее с точки зрения развития науки та связь, которая ведет от
Кузанца к Копернику. В космологии Коперника находит свое дальнейшее
развитие идея Кузанца о "привативной бесконечности" космоса, а также его
убеждение в том, что Земля - такое же небесное тело, как Солнце и Луна. Так
же как и Кузанец, Коперник пользуется принципом относительности и на нем
теперь основывает новую астрономическую систему. Несомненно также влияние
Кузанца на Кеплера, сказавшееся в понимании последним значения математики
для развития космологии, а также в разработке им исчиcления бесконечно
малых. По мнению немецкого историка философии Э. Гофмана, теория познания
Кузанца оказала воздействие также и на Декарта, в частности, на его
концепцию "универсальной науки", и далее (возможно, отчасти через Бруно) на
Лейбница.
Но особенно важным для становления науки нового времени было влияние,
оказанное Кузанцем на Галилея.

3. ДЖОРДАНО БРУНО И БЕСКОНЕЧНАЯ ВСЕЛЕННАЯ

Джордано Бруно (1548-1600) делает шаг вперед по сравнению с Николаем
Кузанским и Николаем Коперником. Для Кузанца, как мы знаем, мир является
потенциально бесконечным, а актуально бесконечным - только Бог; у Коперника
мир "подобен бесконечности": в этом вопросе великий астроном проявляет
большую осторожность. Для Бруно, развившего дальше пантеистические
тенденции возрожденческой философии, актуально бесконечным является и мир.
Различие между Богом и миром, принципиальное для христианства с его учением
о творении мира Богом и о принципиальном различии между творением и
Творцом, - это различие у Бруно в сущности снимается. Это обстоятельство,
как и увлечение философа оккультными и герметическими учениями, вызвало
преследование его со стороны католической церкви, которое закончилось
трагически: в 1600 г. Бруно был сожжен на костре.
В своих размышлениях о природе итальянский философ исходит из тех
принципов, которые были развиты Николаем Кузанским, а именно - из его
рассмотрения Бога как абсолютной возможности. Не будем забывать, что в
терминологии Аристотеля, унаследованной и большинством средневековых
теологов, возможность - это материя. Определение Бога как абсолютной
возможности чревато поэтому еретическими выводами о том, что чисто духовное
существо, каким является христианский Бог, так же, впрочем, как и "форма
форм" Аристотеля, в которой нет уже возможности (потенциальности), а только
действительность (чистая актуальность), оказывается каким-то образом
причастным материи. Послушаем самого Бруно. "...Абсолютная возможность,
благодаря которой могут быть вещи, существующие в действительности, не
является ни более ранней, чем актуальность, ни хоть немного более поздней,
чем она. Кроме того, возможность быть дана вместе с бытием в
действительности, а не предшествует ему, ибо если бы то, что может быть,
делало бы само себя, то оно было бы раньше, чем было сделано. Итак,
наблюдай первое и наилучшее начало, которое есть все то, что может быть, и
оно же не было бы всем, если бы не могло быть всем; в нем, следовательно,
действительность и возможность - одно и то же" (курсив мой. - П.Г.).
Однако тождество возможности и действительности - это принадлежность одного
Абсолюта; в сфере конечного "ни одна вещь не является всем тем, чем может
быть". Тем не менее отождествление действительного и возможного в Боге,
т.е. отождествление бесконечного и единого, предела и беспредельного, или,
на языке Кузанского, минимума и максимума имеет далеко идущие следствия.
Ведь это означает, что применительно к Абсолюту уже нет различия
материального и формального (материи и формы). Или, как говорит Бруно:
"...Хотя спускаясь по... лестнице природы, мы обнаруживаем двойную
субстанцию - одну духовную, другую телесную, но в последнем счете та и
другая сводятся к одному бытию и одному корню". Вот что значит тезис Бруно,
что "имеется первое начало Вселенной, которое равным образом должно быть
понято как такое, в котором уже не различаются больше материальное и
формальное и о котором из уподобления ранее сказанному можно заключить, что
оно есть абсолютная возможность и действительность".
Подобно тому, как античное понятие единого уже у Кузанского, а тем более у
Бруно отождествляется с бесконечным, античное понятие материи, которая, в
отличие от единого и в противоположность ему есть бесконечно-делимое
(беспредельное), теперь в свете учения о совпадении противоположностей
получает характеристику "неделимого". При этом, правда, Бруно различает
материю телесную и материю бестелесную: первая - делима, а неделимой
является только вторая.
Итак, согласно Бруно, существует материя, которой свойственны
количественные и качественные определенности (т.е. материя телесная) и
материя, которой чуждо и то, и другое, но "тем не менее как первая, так и
вторая являются одной и той же материей" (курсив мой. - П.Г.). Материя как
неделимая "совпадает с действительностью" и, следовательно, "не отличается
от формы".
Отсюда легко сделать и следующий шаг:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185