Вот характеристика купца Натана, из которой видно, какие
нравственные ценности наиболее почитаемы немецким просветителем: Натан
"умеет честно
великодушно пользоваться тем,
что добывать с умом, трудолюбиво
Он не считает слишком мелким делом...
...Чужд он предрассудков,
Сердце и душа его открыты
всем добродетелям..."
В драме Лессинга явственно слышатся протестантские мотивы, ставшие теперь
принципами нового - бюргерского - сословия: деятельность ремесленника,
промышленника, купца, вообще всякий труд, приносящий доход трудящемуся и
пользу его согражданам - занятие почтенное; рассудительность, честность,
трудолюбие и великодушие - вот основные достоинства положительного героя
просветительской драмы и романа.

3. "Гражданин мира" - носитель "чистого разума"

Этот новый герой - гражданин мира; ему чужда слепая приверженность к своему
узкому мирку, какого бы рода ни был этот последний; он находит "хороших
людей" в любом народе, в любом сословии и вероисповедании. И не случайно
"гражданин мира", этот носитель "чистого разума" стал излюбленным
персонажем немецкого Просвещения. Главная коллизия, которую пытается
разрешить философия XVIII в., состоит в несовместимости "частного
человека", т.е. индивида, который руководится только собственными
интересами, себялюбием и своекорыстием, и "человека вообще" - носителя
разума и справедливости. Начиная с Гоббса и кончая Кантом, философы
нелицеприятно заявляют, что, собранные вместе, частные, эгоистические
индивиды могут только вести между собой "войну всех против всех".
Литература эпохи Просвещения не жалеет красок для изображения этого
законченного эгоиста.
Что же касается разумного и правового начала, то его носителем является не
эмпирический индивид, жертва и орудие собственных эгоистически-животных
склонностей и инстинктов, а именно "человек вообще", идеальный
представитель рода, впоследствии получивший у Канта имя
"трансцендентального субъекта". Надо сказать, что именно у Канта нашла свое
пластическое выражение двойственность человеческого существа, характерная
для Просвещения. В сочинении "Идея всеобщей истории" (1784) Кант описывает
первую, "реальную" сторону человеческого существа, которая порождает
антагонизм между людьми. Люди, говорит Кант, склонны вступать в общество,
но при этом под влиянием побуждений честолюбия, властолюбия или жадности
стремятся создать себе положение среди своих ближних, которых они не могут
терпеть, но без которых в то же время не в состоянии обойтись.
Парадоксальным образом именно этот антагонизм пробуждает к жизни
способности и дарования людей. Условием, содействующим развертыванию
антагонизма и таким образом стимулирующим развитие всех дарований,
заложенных в человечестве, выступает, согласно Канту, свобода, позволяющая
индивиду действовать в соответствии со своими желаниями и побуждениями. Эта
свобода, по Канту, должна устранять препятствия развитию всепроникающего
антагонизма. Однако эта свобода каждого не может быть безграничной: она
должна сосуществовать со свободой других. Для того чтобы обеспечить такое
положение, необходимо учредить совершенное правовое гражданское устройство.
Достижение всеобщего правового общежития есть, по Канту, величайшая
проблема для человеческого рода.
Выявленная Кантом дилемма составляет основу коллизии и в литературе XVIII
в. Как правило, основу сюжета просветительского романа - вспомним,
например, роман Филдинга "История Тома Джонса, найденыша" - составляют
материальные обстоятельства жизни героев, историческая среда и ее жестокие,
почти животные законы. Здесь миром правят власть, богатство, общественное
положение людей. На этом уровне все в жизни человека решает случай. Но
через этот хаос случайностей постепенно начинает проступать некоторое
разумное начало. Это внутреннее достоинство человека, его естественное
право, которое в конце концов и определяет развязку романной коллизии. В
столкновении случая и разума побеждает разум. Но разум и случай при этом
всегда связываются как бы на разных плоскостях, и это не удивительно:
случай представляет собой художественную метафору частной сферы жизни, где
каждый действует на свой страх и риск и руководствуется лишь своим
интересом; стоящая по ту сторону случайности разумная необходимость - это
не что иное, как право и закон, долженствующие воплощать принцип
всеобщности, равно справедливый для всех. Торжество разума над случаем -
это торжество "человека вообще" над человеком единичным.
Имеем ли мы дело с необходимостью как неизбежной закономерностью природного
процесса, или с необходимостью как торжеством разума и справедливости, в
обоих случаях она выступает по ту сторону случайности, как бы в ином
измерении. Разведенность случайного и необходимого, индивидуального и
общего - характерная черта мышления XVIII в.; разум здесь выступает как
абстрактно-общее начало, как формальный закон. Так, французский материализм
приветствовал необходимость природы как единственную силу, управляющую
миром и людьми и составляющую общее начало в хаосе и случайности
индивидуальных поступков и своеволии бесчисленных партикулярных стремлений.
Немецкие просветители склонны были отождествлять эту необходимость с
пантеистически трактуемым мировым разумом, который в человеческом сознании
предстает прежде всего как нравственный закон, а в общественной жизни - как
право. Эти два рода необходимости - слепая природная и осмысленно-разумная
- различаются между собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185