она взрывала
рамки старой физики и не могла быть согласованной с принципами
перипатетической кинематики. Это одна из важных причин, почему
гелиоцентрическая система Коперника вплоть до создания новой кинематики,
основанной на принципе инерции (пусть даже и не вполне четко
сформулированном, как это мы видим у Галилея), не была принята большинством
ученых, в том числе и такими выдающимися, как, например, Тихо Браге. Этим
же обстоятельством в значительной мере объясняется и та оценка гипотезы
Коперника, которая была дана в предисловии А. Осиандера к первому изданию
основного сочинения Коперника "О вращениях небесных сфер". "Всякому
астроному, - писал Осиандер, - свойственно на основании тщательных и
искусных наблюдений составлять повествование о небесных движениях. Затем,
поскольку никакой разум не в состоянии исследовать истинные причины или
гипотезы этих движений, астроном должен изобрести и разработать хоть
какие-нибудь гипотезы, при помощи которых можно было бы на основании
принципов геометрии правильно вычислять эти движения как для будущего, так
и для прошедшего времени. И то и другое искусный автор этой книги выполнил
в совершенстве. Ведь нет необходимости, чтобы эти гипотезы были верными или
даже вероятными, достаточно только одного, чтобы они давали сходящийся с
наблюдениями способ расчета..."
Нужно сказать, что Осиандер высказывает здесь мысль, которая не могла ни
поразить, ни даже удивить астрономов того времени: ведь еще со времен
античности мы находим именно такого рода отношение астрономов к принимаемым
ими натурфилософским гипотезам - на этом как раз и основано характерное как
для античности, так и для средних веков размежевание между физикой и
астрономией, которое, надо сказать, было вполне в духе научной программы
Аристотеля.
С точки зрения развития научного мышления, характерно, однако, что именно
то обстоятельство, которое мешало ученым XV и первой половины XVI в.
полностью оценить значение системы Коперника, а именно противоречие этой
системы физике Аристотеля, в дальнейшем оказалось причиной триумфа системы
Коперника: при разработке новой теории движения Галилей в своей полемике с
перипатетиками именно на эту систему и опирался.

Глава 2

Галилео Галилей. Формирование классической механики

В течение довольно долгого времени, особенно под влиянием позитивистского
понимания истории науки, господствовало представление о Галилее как об
ученом, который полностью пересмотрел все традиционные представления о
науке, ее методах и задачах, какие были до него, и на расчищенном таким
образом, как бы пустом месте стал строить совершенно новое здание науки -
науки современной. Хотя Галилей действительно сделал больше других в деле
разрушения старого и создания нового понятия науки, тем не менее это не
означает, что он не опирался на определенную традицию, на те достижения,
которые составили предпосылки его собственной работы. Работы историков
науки XX столетия позволили увидеть более объективную картину генезиса
науки нового времени и роли Галилея в этом генезисе.
Сам Галилей называет несколько важнейших имен, традиции которых он
продолжает: критикуя Аристотеля, Галилей нередко апеллирует к Платону, а
еще чаще к Архимеду, чьи сочинения действительно оказали решающее влияние
на творчество Галилея. Из более близких по времени Галилей чаще всего
ссылается на Коперника, и неудивительно: обоснование гелиоцентрической
системы последнего, создание физики, которая согласовалась бы с этой
системой, стали делом жизни Галилея. Обращение к Копернику, к Архимеду и
античной математике, а также к Платону как представителю античной
математической программы лежит, так сказать, на поверхности (хотя, как мы
далее увидим, даже "лежащее на поверхности" не следует всегда принимать как
само собой разумеющееся: таков, в частности, "платонизм" Галилея). Но были
и такие источники мысли Галилея, которые надо было реконструировать,
поскольку о них не идет речь в текстах итальянского ученого, между тем они
сыграли важную роль в становлении как мышления Галилея, так и вообще науки
нового времени. В плане философском сюда следует отнести принцип совпадения
противоположностей Николай Кузанского, в плане собственно физическом -
теорию импульса (импетуса), восходящую к средневековой науке XIV в., а в
плане изучения движения с точки зрения его величины - прежде всего вывода
закона падения тел - средневековую теорию интенсии и ремиссии форм. Эта
теория была создана в XIV в. учеными-математиками сначала в Оксфорде (Томас
Брадвардин, Уильям Хейтсбери, Ричард Суисет, названный Калькулятором, и
Джон Дамблтон), а затем развивалась и уточнялась в Париже, где над ней
работали Жан Буридан, Альберт Саксонский, Марсилий Ингенский и особенно
Николай Орем.
Разумеется, все эти влияния были переплавлены Галилеем в некоторое - хотя и
не лишенное известных противоречий - целое. Так, например, только опираясь
на метод Архимеда, создавшего теорию о равновесии как геометрическую, а не
физическую науку, Галилей пришел к мысли о преобразовании физического
явления, а именно ускоренного движения падающих тел, в математический
объект, свойства которого можно изучать с помощью геометрии. Тем самым
теория широты качеств оказалась плодотворной при изучении интенсивности
движения (т.е. скорости); с помощью нового подхода Галилей преобразовал и
эту теорию.
Для того чтобы понять, каким образом рождалось новое понимание науки о
природе, интересно проследить, как творчество Галилея соотносится с
предшествующим периодом в развитии естествознания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185