Как и картезианцы, Лейбниц резко выступает против допущения пустоты в
ньютоновской научной программе, - тем более, что именно пустота у Ньютона
как раз и выступает в качестве того "места", где присутствует Бог. Кроме
уже приведенных нами теологических аргументов против абсолютного
пространства как "божественного чувствилища", Лейбниц приводит также
физические аргументы против допущения пустоты. Кто высказывается за
пустоту, говорит Лейбниц, тот руководствуется больше воображением, чем
разумом. Поскольку Лейбниц в юности сам увлекался атомизмом, допускающим
пустоту, он хорошо понимает, чем именно привлекателен для
естествоиспытателей атомизм: как мы уже поясняли выше, атомистическая
гипотеза представляет собой прекрасную наглядную модель физических
процессов, модель, которая наилучшим образом демонстрирует механизмы,
образующие природные явления и процессы. Поэтому для механистического
понимания природы атомизм - самая адекватная гипотеза, и, как правильно
отмечает Лейбниц, эта гипотеза апеллирует к воображению.
Поскольку Ньютон и его последователи ссылались в полемике с противниками
пустоты на опыт, произведенный Герике, выкачивавшим из сосуда воздух и тем
самым создававшим в сосуде вакуум, то Лейбниц утверждает, что опыты Герике
еще не доказывают возможности пустоты. Сосуд, по Лейбницу, не является
пустым, даже если из него выкачан воздух: у стекла имеются мельчайшие поры,
через которые в сосуд проникают "лучи света, магнита и другие весьма
крошечные порции материи".
Отвергая ньютоново понятие абсолютного пространства, Лейбниц отстаивает
тезис относительности пространства и времени. "Я неоднократно подчеркивал,
- пишет он, - что считаю пространство, так же как и время, чем-то чисто
относительным: пространство - порядком сосуществований, а время - порядком
последовательностей". Тут Лейбниц - единомышленник Гюйгенса и Декарта; хотя
он не согласен с последним по вопросу о тождестве пространства и материи,
но принимает его положение об относительности пространства.
В своем учении об относительности пространства и времени картезианцы и
Лейбниц возвращаются к аристотеликам, которые считают пространство и время
только свойствами: пространство - свойством тела, а время - свойством
движения. Для Ньютона же, в противоположность Аристотелю, пространство есть
некоторая абсолютная точка отсчета в механике, а время - независимая
переменная в математике. Как отмечает Д.Д. Мордухай-Болтовской в
комментариях к математическим работам Ньютона, Ньютон в своем понимании
времени как "универсального независимого переменного" следует за своим
учителем Барроу. "Барроу же резко подчеркивает, что понятие времени
совершенно самостоятельно и не включает в себя понятия движения и что
последнее служит только средством для измерения времени". В этом пункте
Ньютон, как и Барроу, вслед за Г. Мором, возрождают то понимание времени,
которое разработали неоплатоники, в частности Плотин, в полемике именно с
Аристотелем: в своем учении о мировой душе Плотин связывает время с жизнью
мировой души, отказываясь видеть в нем только "число движения". Время, по
Плотину, есть жизнь души в некотором движении, а именно в переходе из
одного состояния в другое. Абсолютное время Ньютона, таким образом, тесно
связано с его учением об абсолютном пространстве, этом субституте мировой
души.
Очень важным пунктом в полемике Лейбница и Кларка был теологический вопрос
о свободе воли Бога. В этом вопросе Кларк защищал точку зрения, согласно
которой свободная воля Бога есть последнее основание божественных действий.
"Несомненно, - пишет Кларк, - нет ничего без достаточного основания к тому,
почему оно скорее существует, чем не существует, и почему оно скорее
таково, а не иное. Относительно вещей, однако, самих по себе
индифферентных, одна чистая воля, не испытывая никакого воздействия извне,
является таким достаточным основанием. Это справедливо также относительно
вопроса о том, почему Бог определенную частицу материи создал в этом, а не
в каком-либо другом месте, или поставил ее туда, в то время как все места
первоначально сходны".
Вопрос о свободе воли Бога, разумеется, связан с пониманием свободы вообще,
которую Ньютон и его сторонники рассматривали как чистую самодеятельность,
или самоопределяемость, субъекта, имея в виду также и человека. Такая точка
зрения противопоставлялась ими прежде всего картезианцам, но затем также и
Лейбницу. "Относительно свободы в философии существует только один
настоящий вопрос: действительно ли непосредственные физические причины или
принцип действования лежат в субъекте, называемом нами деятельным, или же
имеется другое достаточное основание, являющееся в силу его воздействия на
субъект реальной причиной действия и способствующее, таким образом, тому,
чтобы он оказался не деятельным, а страдающим?" Реальным основанием для
деятельности и человека, и Бога Кларк считает свободу воли, проявляющуюся,
как мы видели, особенно ясно в том случае, когда мотивы, побуждающие волю к
действию, равноценны и равносильны.
Лейбниц решительно возражает против такого понимания свободы. По его
убеждению, ничем не обоснованная воля, воля без мотива - это химерическая
выдумка. Она равнозначна случайности эпикурейцев. По Лейбницу, в мире ничто
не происходит без достаточного к тому основания;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185