нужно
излагать не только состояние самих наук, содержание научного знания,
полученного в разных странах в разные эпохи, но не упускать из виду и
человеческую, и социальную сторону научной жизни, а также - что особенно
существенно и ново - организационные формы научной деятельности. "Важно
также, - пишет Бэкон, - назвать отдельные школы и наиболее известные споры,
возникавшие среди ученых, рассказать о том, какую клевету приходилось
терпеть ученым и какой славой и почестями они бывали увенчаны. Должны быть
названы основные авторы, наиболее значительные книги, школы, традиции,
университеты, общества, колледжи, ордены, наконец, все, что имеет отношение
к состоянию и развитию науки". Наука у Бэкона впервые с такой
определенностью и так осознанно выступает прежде всего как социальный
институт, и это не случайно: именно человек типа Бэкона, прежде всего
государственный деятель, имевший не только специально юридическое
образование, но и большой опыт общественной и политической деятельности,
мог так трезво и практически подойти к науке как в настоящем, так и в
историческом ее развитии. А насколько вопрос о практической организации
научной деятельности, о социальном положении и материальном обеспечении
ученых волновал Бэкона, мы увидим ниже.
Однако историк науки, по Бэкону, не должен ограничиваться только
фактической стороной дела. Его задача, как и гражданского историка вообще,
установление причинной связи исследуемых фактов, рассмотрение поводов
возникновения тех или иных отдельных открытий и теорий, источников
происхождения знаний, а также причин недостаточного развития науки и,
соответственно, помех, которые были тому причиной. "...Мы хотим, чтобы было
восполнено то, что составляет достоинство и как бы душу гражданской
истории, а именно, чтобы одновременно с перечислением событий говорилось и
о причинах, их порождавших, т.е. чтобы было сказано о природе стран и
народов, об их больших или меньших способностях и дарованиях к тем или иным
наукам, о тех или иных исторических обстоятельствах, способствовавших или
мешавших развитию науки, о ревности и вмешательстве религий, о законах,
направленных против науки, и о законах, благоприятствовавших ее успехам и,
наконец, о замечательных качествах и деятельности отдельных лиц,
способствовавших развитию науки и просвещения и т.п.".
Средством изучения науки и ее истории должно быть, по Бэкону, тщательное
изучение первоисточников, а не обращение к сведениям из вторых и третьих
рук. Фактический материал для истории науки, подчеркивает Бэкон, следует
искать не только у историков и комментаторов, но "привлечь к изучению
важнейшие книги, написанные за все время существования науки, начиная с
глубокой древности...". В результате такого изучения самих источников,
наблюдения не только над их содержанием, но и над стилем и методом
изложения, будет возможность реконструировать не только отдельные "сухие
сведения", как делалось до сих пор, но, как говорит Бэкон, сам дух науки
того времени, которое мы изучаем. Это требование английского философа и по
сей день еще остается не вполне реализованным, хотя многое в этом плане
было сделано в истории науки во второй половине XIX и в ХХ вв. Однако
задача, поставленная Бэконом, весьма актуальна именно сегодня: исследование
науки в системе породившей ее культуры должно и может, по-видимому,
приблизить нас еще на один шаг к решению этой задачи.
Теперь остается посмотреть, какую же цель, по мнению Бэкона, должна
выполнять таким образом построенная история науки. Цель эта двойная: с
одной стороны, история науки углубляет теоретические знания современных
ученых и понимание ими собственного предмета изучения; с другой - она имеет
практическую цель. Последняя состоит в том, чтобы найти наилучший способ
организации науки, при котором научная деятельность могла бы давать самые
богатые плоды. "...С помощью такого изложения, какое мы описали, можно
значительно увеличить мудрость и мастерство ученых в самой научной
деятельности и в организации ее и, кроме того, оттенить движения и
изменения, недостатки и достоинства в истории мысли в такой же мере, как и
в гражданской истории, а это в свою очередь даст возможность найти
наилучший путь руководства ими. Ведь, по нашему мнению, труды блаженного
Августина и блаженного Амвросия не могут принести такой пользы для
образования епископа или теолога, какую может принести тщательное изучение
церковной истории. Мы не сомневаемся, что аналогичный результат даст ученым
история наук".
Поскольку наука выступает у Бэкона как сфера деятельности, которая может и
должна способствовать экономическому и социальному развитию человечества,
то ее общественное значение превращает ее в такой институт, который
общество не может больше представлять самому себе или благотворительности
отдельных меценатов, как это было раньше. Общество должно найти средства
руководства наукой и содействия ее развития - но развития, конечно, по тому
пути, которое общество считает верным.
Бэкон одним из первых понял, в чем общественное значение науки и каким
образом общество должно стимулировать отныне ее рост и развитие. Наука не
должна оставаться частным делом отдельных ученых и небольших научных
сообществ. В средние века научная деятельность велась главным образом в
монастырях и позднее - в университетах, но ориентация университетской
науки, как это подчеркивает Бэкон, была преимущественно неправильной -
слишком теоретически-созерцательной и потому схоластической:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185