С точки зрения
Бойля, атомизм дает возможность научного объяснения всех явлений природы,
сущность которых ранее стремились понять с помощью перипатетических
"субстанциальных форм", "скрытых качеств", "симпатии" и "антипатии"
элементов и т.д. Почти все качественные определенности природных объектов и
процессов могут, по Бойлю, быть объяснены с помощью движения, величины,
фигуры и расположения атомов. В этом вопросе Бойль полностью разделяет
убеждение Галилея, Декарта, Ньютона и других в субъективном характере
чувственных качеств и пытается внедрить механистическую программу
исследования в химию, где она к тому времени еще не получила широкого
применения.
В отличие от античного атомизма Лукреция, а также атомизма Гассенди, Бойль
не наделял атомы вечным движением; подобно Декарту, он видел основное
определение материи в протяжении, а движение считал происходящим от
высшего, божественного начала, а не от материи как таковой. В этом состоит
специфика атомизма XVII в. в отличие от более поздних его форм: Декарт,
Бойль, Гюйгенс, Ньютон - большинство ученых, в той или иной мере
использовавших в своих построениях принцип атомизма, отличали его как
начало материи от иного, высшего начала силы и движения. С этой
особенностью связана и другая черта атомизма Бойля - рассмотрение им атомов
не как неких самостоятельных субстанций, имеющих в самих себе все свои
определения и все свое "содержание", как это мы видели у Демокрита,
Эпикура, Лукреция. Они, скорее, вторичны, производны от движения, в том
смысле, что без движения их свойства не могут вообще быть реализованы, а
остаются чем-то вроде предпосылки. "...Хотя величина, фигура, покой,
расположение (situation) и сочетание (texture) сопутствуют природным
явлениям, однако по сравнению с движением они во многих случаях кажутся
результатами, а во многих других - едва ли не более чем условиями,
предпосылками, причиной sine qua non, лишь модифицирующими то воздействие,
которое одна часть материи производит на другую посредством движения".
Корпускулы у Бойля имеют даже меньше "субстанциональности",
самостоятельности, чем мы это видели у Декарта.
Атомизм Бойля имеет и еще одну весьма характерную особенность: Бойль мыслит
корпускулы не по аналогии с мельчайшими "кусочками вещества", а по аналогии
с невидимыми глазу, мельчайшими "инструментами", "орудиями", благодаря
которым видимый нами мир представляет собой нечто вроде гигантских часов,
приводимых в движение "часовщиком Вселенной" - Богом.
Для механицизма XVII в. именно такое понимание очень характерно, мы
встречаем его также и у Лейбница, который говорит, что созданная Богом
"машина мира" является "машиной" вплоть до мельчайших своих деталей: все ее
части и части этих частей до бесконечности представляют собой механизмы в
отличие от тех машин, которые строит человек, употребляя в качестве деталей
уже далее не обработанное вещество. Вот почему аналогия Вселенной с часами
является такой популярной в науке XVII в.: она предполагает, что эти
"вселенские часы" созданы "Мастером" и им же приводятся в движение.
Объясняя целесообразность как мира в целом, так и всех его элементов, Бойль
пишет: "По нашему мнению, это так, как в редкостных часах, например,
находящихся в Страсбурге, где все искусно слажено; и, когда механизм
приведен в движение, все происходит в соответствии с первоначальным
замыслом мастера, и движения маленьких статуй, совершающих в определенные
часы известные действия, как и движения заводных кукол, не требуют особого
вмешательства мастера или какого-нибудь его разумного помощника, но
выполняют свои функции в положенные сроки, благодаря общей и первоначальной
слаженности всего аппарата".
В отличие от деистов, которые полагали, что после того, как мир был
сотворен и ему было сообщено движение, механизм мира не нуждается в
божественном вмешательстве, Бойль был убежден, что законы мироздания
поддерживаются благодаря непрерывному содействию Бога, а потому не может
быть исключена и возможность чудес. Согласие механики с библейским
вероучением у протестантов Бойля, Гука, Ньютона было предметом их
постоянной заботы, что существенно отличало их от Галилея, Гассенди и
Декарта.
Сравнение Бойля с Гассенди интересно еще и потому, что показывает, какие
большие различия существовали между атомистами XVII в. Гассенди тяготеет к
эпикурейскому атомизму, признавая основные положения последнего, в том
числе и убеждение в том, что мир возник в результате случайного скопления
атомов, что из их случайных движений и сочетаний возникают предметы и
явления внешнего мира. Гассенди также приписывал подвижность самим атомам,
соглашаясь в этом пункте с Эпикуром и Лукрецием и существенно расходясь с
Декартом, Бойлем и другими своими современниками, не наделявшими материю
движением. Эпикуреизм близок Гассенди также и в мировоззренческом аспекте,
тогда как пуританин Бойль, напротив, склонен скорее к аскетизму и, подобно
Ньютону, в научной деятельности видит своего рода аскезу в миру.
Но есть и еще более важное различие между атомизмом Бойля, с одной стороны,
Эпикура, Лукреция и Гассенди - с другой. Если для Гассенди все многообразие
явлений зависит прежде всего от формы, размера и веса атомов, то, с точки
зрения Бойля, для которого атом - не просто частица материи, но скорее
инструмент, главные характеристики атомов - это их движение и связанное с
этим последним взаимное отношение, расположение или сочетание атомов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185