» Но над ним будут хохотать. А можно послать
в класс нежнейшее существо, почти не обладающее ни-
какой властью, которое так скажет: «Иванов, сядь на
место»,— что и он сядет, и все остальные сядут, доволь-
ные тем, что заметили Иванова, а не его.
Кроме того, я ввел бы еще такие практические заня-
тия в педагогическом институте. Вот группа. Вас 25 че-
ловек. Вы собираетесь, усаживаетесь где-нибудь у стенки.
Один из вас занимает директорское кресло, а другой изо-
бражает провинившегося ученика, который обвиняется в
том, что он сказал неправду. Пожалуйста, разговаривай-
те с ним, а мы будем смотреть, как вы будете с ним раз-
говаривать. Это очень интересное упражнение, потому
что товарищи обсудят, как он разговаривал. Только та-
ким путем можно научиться разговаривать, а с родите-
лями тоже нужно учиться разговаривать.
Я видел много педагогов, знающих советских патри-
отов, которые, однако, разговаривать ни с родителями, ни
с учениками не умеют. Это надо поставить в программу
педагогики.
Т. 4. С. 353—354
Последний*вопрос: «Около половины жизни вы отда-
ли воспитанию детей. Профессия это или ваша большая
любовь к человеку?»
Вот человек работает на токарном станке, работает
бухгалтером, хорошо делает свою работу — это любовь
к своему делу или профессия? Не может быть профессии
331
без любви. Но это не значит, что каждый родился бух-
галтером или педагогом. Конечно, я сначала был плохим
педагогом.
Т. 7. С. 157
Затем одно мое возражение. Я не говорил, что у меня
нет мастерства. Я говорил, что у меня нет таланта, а
мастерства я добился. Мастерство — это то, чего можно
добиться, и как может быть известный мастер-токарь,
прекрасный мастер-врач, так должен и может быть пре-
красным мастером педагог.
Т. 4. С. 243
А что такое педагогический талант? Чего стоит педа-
гогический талант, если нет мастерства? Ничего не стоит.
Я, конечно, говорю о воспитательном таланте, в отличие,
скажем, от талантов преподавательских. А мастерство
это очень достижимая вещь.
У меня был такой помощник — Тимофей Денисович
Татаринов. Он со мной долго работал. Это было нежней-
шее существо, иначе он ни к кому не обращался, как
«хлопятки» (хлопец), «девчатки». Это была полная мне
противоположность. Хороший учитель. Я взял его из
сельской школы. Причем человек замечательной работо-
способности, исключительной ловкости, многое умеющий
изготовить, над многим умеющий подумать. Его многие
любили, но в его мягкости видели какое-то противоречие.
Потом он постепенно вырос и стал моим заместителем.
И вот что удивительно. Я часто уезжал по делам, а он был
на моем месте. По нашим законам и традициям — пока
я в колонии, я имею все права, а я уезжаю — все права
переходят к нему. И вот Тимофей Денисович научился у
меня целому ряду приемов. Я имел, надо сказать, греш-
ные непедагогические приемы, любил иногда сказать —
черт бы вас забрал! Так что же вы думаете? И он стал
так говорить, но он говорил так: «Черт бы вас забрал»
(тихим, мягким, добрым тоном). И что удивительно —
это производило свое действие. В его характере это было
негодование, и все понимали, что он «негодует». Это было
мастерство. Я потом его спрашиваю — тут вот говорят,
ты кулаком стучал по столу и кричать не кричал, а «чер-
ные» слова говорил. А он мне отвечает: «Да, я цэ нарочно
робив». То есть человек по своей натуре приспособил к
себе внешние формы гнева. И все говорили: «Он серди-
тый, Тимофей Денисович». А это значит нехорошо.
332
Так что я уверен, что все мы с вами — люди одинако-
вые. Я проработал 32 года, и всякий учитель, который
проработал более или менее длительно,— мастер, если
он не лентяй. И каждый из вас, молодых педагогов, будет
обязательно мастером, если не бросит нашего дела, а
насколько он овладевает мастерством — зависит от соб-
ственного напора.
Т. 4. С. 243—244
СЕКРЕТЫ КОЛЛЕКТИВНОЙ САМОДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Переходим к индивидуальной работе. Здесь-то и яв-
ляется важнейшим институтом педагогический коллектив.
Очень трудно определить работу педагогического коллек-
тива в каких-нибудь точных выражениях. Это, может
быть, самый трудный вопрос в нашей педагогике — ра-
бота педагогического коллектива. У нас сплошь и рядом
и в педагогической литературе слово «воспитатель» по-
является в единственном числе: «воспитатель должен
быть таким-то», «воспитатель должен так-то действо-
вать», «воспитатель должен так-то разговаривать».
Я не представляю себе, чтобы педагогика могла рас-
считывать на обособленного воспитателя. Конечно, без
талантливого воспитателя, способного руководить, обла-
дающего зорким глазом, настойчивостью, обладающего
умом, опытом, одним словом, хорошего воспитателя нам
трудно. Но в воспитании 35 миллионов б2 наших детей и
юношей можем ли мы делать ставку на случайную кар-
тину таких воспитателей?
Если делать ставку на отдельного воспитателя, то,
значит, идти сознательно на то, что хороший воспитатель
будет воспитывать хорошо, а плохой — плохо. Кто под-
считывал, сколько талантливых воспитателей и сколько
бесталанных? И затем давайте решим вопрос — воспита-
тель должен быть сам воспитан. Как он должен быть
воспитан, что у него за характер, чем он руководствует-
ся, чем живет? Сколько таких воспитателей, против ко-
торых нужно ставить минус, никто не подсчитал...
А мы делаем ставку на воспитателя в единственном
числе.
Т. 4. С. 170—171
Я тоже когда-то начинал с убеждения, что отдельный
учитель — это все и что именно он должен воспитывать.
333
Я тоже представлял себе воспитание как какой-то парный
процесс, как писали в старых педагогических книгах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140