По отношению к отдельной личности коллектив ут-
верждает суверенитет целого коллектива.
Утверждая право отдельной личности добровольно со-
стоять в коллективе, коллектив требует от этой лично-
сти, пока она состоит в нем, беспрекословного подчине-
ния, как это вытекает из суверенитета коллектива.
Коллектив возможен только при условии, если он
объединяет людей на задачах деятельности, явно полез-
ной для всего советского общества.
Т. 1. С. 176
Не может быть, конечно, ни создан коллектив, ни соз-
дана дисциплина коллектива, если не будет требований
к личности. Я являюсь сторонником требования последо-
вательного, крайнего, определенного, без поправок и без
смягчениял
Т. 4. С. 150
Во всяком случае, без искреннего, открытого, убеж-
денного, горячего и решительного требования нельзя на-
чинать воспитание коллектива, и тот, кто думает начать
185
с колеблющихся, подмазывающихся уговариваний, тот
делает ошибку.
Т. 4. С. 151—152
Педагогические теории, доказывающие, что хулигана
нельзя выгнать в коридор, а вора нельзя выгнать из ком-
муны («вы должны его исправлять, а не выгонять»),—
это разглагольствования буржуазного индивидуализма,
привыкшего к драмам и «переживаниям» личности и не
видящего, как из-за этого гибнут сотни кол-
лективов, как будто эти коллективы не состоят из тех
же личностей!
Т. 1. С. 141
Наибольшие требования должны предъявляться в
этом случае, когда человек выступает против коллектива
более или менее сознательно. Там, где поступок происхо-
дит от натуры, от характера, от несдержанности, от тем-
ноты политической и нравственной, там требование мо-
жет предъявляться не такое резкое. Там можно рассчиты-
вать на положительное влияние опыта, на постепенное
накопление привычек. Но там, где личность сознательно
выступает против коллектива, отрицая его требование и
его власть, там требования должны быть предъявлены
решительные до конца, до тех пор пока личность не при-
знает, что нужно подчиниться коллективу.
Т. 4. С. 156—157
Личность или коллектив? Я хочу орудовать большими
числами и доказывать, что выгоднее жертвовать отдель-
ной личностью и воспитывать коллектив, чем возиться с
отдельным человеком, хотя бы и с некоторой надеждой на
успех, но с явными травмами для коллектива.
Т. 8. С. 48
Главнейшей формой воспитательной работы я считаю
коллектив.
Т. 4. С. 130
У нас в Советской стране колоссальные возможности
для того, чтобы очень легко, красиво и радостно воспиты-
ьать замечательные коллективы, а следовательно, и заме-
чательных людей,
Т. 4. С. 303
186
Такая дисциплина вытекает как осознанная не-
обходимость, из условий всей жизни коллектива, из
того основного принципа, что коллектив детей не
готовится к будущей жизни, а уже живет.
В каждом отдельном случае нарушения дисциплины кол-
лектив только защищает свои интересы. Эта логика со-
вершенно недоступна пониманию «олимпийцев» и вызы-
вает с их стороны наибольший протест. А между тем эта
логика больше направлена в защиту интересов личности,
чем всякая другая.
Защищая коллектив во всех точках его соприкосно-
вения с эгоизмом личности, коллектив тем самым
защищает и каждую личность и обеспечи-
вает для нее наиболее благоприятные ус-
ловия развития. Требования коллектива являются
воспитывающими главным образом по отношению к тем,
кто участвует в требовании. Здесь личность
выступает в повой позиции воспитания — она не объ-
ект воспитательного влияния, а его носитель — субъ-
ект, но субъектом она становится, только выра-
жая интересы всего коллектива.
Это замечательно выгодная педагогическая конъюнк-
тура. Защищая каждого члена коллектива, общее требо-
вание в то же время от каждого члена ожидает посиль-
ного участия в общей коллективной борьбе и тем самым
воспитывает в нем волю, закаленность, гордость. Уже
без всякой специальной педагогической инструментовки
в коллективе развивается понятие о ценности кол-
лектива, о его достоинстве. Именно в этом
пункте лежит начало политического воспитания. Коллек-
тив дзержинцев осознает себя как часть великого клас-
сового пролетарского коллектива, связанную с ним в каж-
дом своем движении. Это и есть политическое воспита-
ние, отличное от политического образования.
В этом же ощущении ценности коллектива заключа-
ется и начало понятий чести и долга — категорий,
которые «олимпийцами» назывались соответственно
«офицерской» и «буржуазной привилегией».
Наше воспитание дает стране квалифицированного
культурного*рабочего, способного быть командиром
в любой отрасли нашей работы, но способного и под-
чиниться товарищу. Еще не так давно «олимпий-
цы» описывали ужасы, проистекающие от нашего коман-
дира (отряда, группы), который, по их мнению, обяза-
тельно душит инициативу, обязательно насильничает.
187
А наш командир только выборный единоначаль-
ник, правда, обладающий большой властью и влиянием,
но связанный по рукам и ногам во всех тех случаях, ког-
да он начинает представлять [узко] личное начало. От-
ряд командиров— это тоже коллектив, и командир есть
его уполномоченный.
Насчет инициативы коммунары никогда не станут
слушать пустую болтовню, какой бы она ни казалась за-
манчивой, но без лишних слов примут всякое предложе-
ние, которое дает путь к решению поставленной общей
задачи.
Мы также протестуем против воспитания деятельнос-
тью, построенной только на «интересности». Любопытно
послушать прения в совете командиров, когда разбирает-
ся заявление какого-нибудь новичка:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140