Десять-пятнадцать маль-
чиков или девочек сохраняли качество первичного кол-
лектива в течение 7-8 лет, причем производились измене-
ния не больше, как в размере 25 %: из двенадцати чело-
190
век в течение 8 лет переменились: трое ушли и трое
пришли.
Я заранее предчувствовал и видел на деле, что полу-
чается очень интересный коллектив, интересный в том
смысле, что его можно было рассматривать как чудо по
характеру движения, по характеру развития этого кол-
лектива, по характеру тона, тона уверенности, бодрости,
тенденции к сохранению первичного коллектива. Этот
коллектив имел у себя единопачальиую власть командира
и потом бригадира.
Сначала была тенденция выдвигать во главу такого
первичного коллектива наиболее способного, наиболее
«блатного», наиболее волевого мальчика или девочку,
атамана, способного держать всех в руках: командовать,
настаивать, нажимать.
И вот в течение 16 лет я наблюдал, как эта тенденция
выбора в качестве командира наиболее сильной личнос-
ти, способной командовать, постепенно изменялась и как
под конец во главе такого первичного коллектива, отря-
да (у меня обычно этот коллектив назывался отрядом)
становился очередной старший, ничем не отличающийся
от всякого другого.
В течение этих 16 лет, почти незаметно для меня и поч-
ти независимо от моих целей воспитания, такое измене-
ние произошло, когда во главе отряда становился очеред-
ной старший.
В последние годы я достиг такого педагогического
счастья, что мог любого коммунара в любом коллективе
назначать старшим и мог быть уверен, что он будет блес-
тяще руководить.
Я не имею сейчас возможности рассказывать вам под-
робно о характере этой интересной детской магистратуры,
детского выборного лица, которое не только способно иг-
рать в старшего, но па самом деле руководить, вести за
собой коллектив, не будучи для этого ни самым сильным,
ни самым талантливым, ни самым волевым, а имея толь-
ко одно отличие от всех остальных — полномочие и от-
ветственность, как будто чисто формальное отличие.
ч Т. 4. С. 252—253
Но, товарищи, я наблюдал в других колониях такое
положение, когда и ЖИВУТ вместе, и работают вместе, а
все-таки единого коллектива пет, а есть отдельные кол-
лективчики. Лалеко не во всех колониях созданы единые
коллективы. Очевидно, нельзя отговариваться тем, что
191
это, мол, колония. И в школе можно создать единый кол-
лектив.
Во всяком случае, если бы мне сейчас дали школу, то
я первой своей задачей поставил бы создание единого
школьного коллектива.
Что для этого нужно? Я уверен, что для этого нужны
единые школьные интересы, единая школьная форма ра-
боты, единое школьное самоуправление и, наконец, обще-
ние, соприкосновение [членов] этого коллектива.
Вопрос о первичном коллективе и общешкольном у
нас в методике не разработаны, но я считаю этот вопрос
важнейшим.
Мой отряд в колонии им. Горького, в коммуне
им. Дзержинского был для меня главнейшей заботой.
Я заботился о том, чтобы этот отряд всегда был цельным,
чтобы он не распадался как можно дольше и чтобы этот
отряд был обязательно органическим членом целого кол-
лектива коммуны.
Если эти две задачи разрешены, то разрешены все
вопросы воспитания. Они все легко становятся на свои
места.
У вас есть такой инструмент, как коллектив школы
и коллектив первичный — класс. Коллективы эти распо-
ложены близко друг от друга и должны находиться в
нормальных взаимоотношениях друг с другом.
Когда есть такой коллектив, тогда вопрос об отноше-
нии к семье разрешается гораздо легче.
Конечно, школьный коллектив трудно представить
себе без хорошей дисциплины. Возьмем такой чисто тех-
нический вопрос, как общее собрание. Обшее собрание
нужно прежде всего хорошо организовать.
Что нужно прежде всего? Прежде всего нужна точ-
ность. Общее собрание назначается на 8 часов 30 минут.
В 8 часов 29 минут (не 28 минут и не 30 минут, а точно
29 минут) дается сигнал, и ровно в 8 часов 30 минут об-
щее собрание открывается.
Когда это делается один день, это очень трудно, ког-
да это делается месяц — уже легче, а когда это делает-
ся годами — это очень легко. Получается традиция. Каж-
дый сознательный, а впоследствии и каждый коммунар
смотрит на часы: 25 минут девятого. Он складывает
книжки, инструменты и идет в зал, где будет общее соб-
рание, чтобы потом, когда будет сигнал, не бежать бегом.
Если сигнал застанет его за работой, ему придется бе-
жать бегом, иначе он опоздает на собрание.
192
Это входит в привычку. Секретарь совета командиров
смотрит на часы и ровно в 8 часов 30 минут говорит:
«Объявляю общее собрание открытым». Ни одной мину-
ты мы не потеряли зря.
Регламент определяется просто: одна минута по пе-
сочным часам.
— Дай слово.
— Получай.
Перевернул песочные часы. Песок высыпался. Мину-
тка кончилась. На общем собрании о деле нужно говорить
одну минуту. Сначала было трудно, а потом привыкли,
и получалось просто замечательно. Некоторые даже ко-
роче говорили.
Этот, казалось бы, небольшой вопрос имеет огромное
значение. Во-первых, мы могли сказать на общем собра-
нии обо всем. Во-вторых, каждый приучался говорить
только то, что необходимо.
При таком жестком регламенте люди приучаются го-
ворить очень коротко, не размазывать, не говорить лиш-
них слов. Человек приучается к деловитости.
В некоторых случаях, когда вопрос особо важный или
когда вносится особо важное предложение, выступающий
говорит:
— Я не могу уложиться в одну минуту.
— Сколько тебе надо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140