одна в восьмом классе одной школы и
другая — в восьмом классе другой школы, они виделись
два раза в жизни, на даче, а при встрече они уже целу-
ются, они уже стонут от любви друг к другу. Вы думаете,
что они на самом деле любят друг друга? Очень часто
это воображаемое чувство, игра в чувство, а иногда это
уже делается привычной формой такого любовного ци-
низма, неискреннего выражения чувств.
У нас есть знакомые семьи, где есть дети, вы знаете,
как выражают дети любовь к родителям. В некоторых
семьях это постоянные лобзания и нежные слова, посто-
янное проявление чувств, постоянное настолько, что воз-
никает подозрение, есть ли за внешними проявлениями
какая-нибудь любовь, или это привычная игра.
В других семьях какой-то холодный тон, как будто бы
все живут отдельно. Мальчик пришел, довольно холодно
обратился к отцу или матери, ушел по своим делам, как
будто нет никакой любви. И только в редких приятных
случаях вы можете видеть, как при внешне сдержанных
отношениях мелькнет любовный взгляд и скроется. Это
настоящий сын, который любит отца и мать. Умение вос-
питывать, с одной стороны, чувство любви откровенное,
искреннее, от души, а с другой стороны — сдержанность
в проявлении любви, чтобы любовь не подменялась внеш-
ней формой, не подменялась лобзаниями,— это чрезвы-
чайно важная способность. На этой способности, на про-
явлении любви к отцу и матери можно воспитать пре-
красную человеческую душу.
Т. 4. С. 216—217
Я много возился с ребятами, не то, что с беспризорны-
ми, а хуже — из семей избалованных и большей частью
252
из семей интеллигентных и сплошь и рядом из семей от-
ветственных работников. Дети таких родителей, самых
лучших семей, какие только могут быть, через три-четы-
ре года будут такими, как я рассказывал. Здесь дело не
в каких-то педагогических законах, не в каком-то талан-
те воспитания, а в здравом смысле. Здравый смысл — это
такая обыкновенная штука, которая есть у каждого че-
ловека, а у родителей начинает почему-то исчезать.
Второй том «Книги для родителей» я посвящу этому
вопросу, почему люди здравомыслящие, которые могут
хорошо работать, учиться, даже получившие образова-
ние,— значит, с нормальным разумом и способностями,
общественники, которые могут руководить целым учреж-
дением, ведомством, фабрикой или каким-нибудь другим
предприятием, которые умеют с очень разнообразными
людьми поддерживать нормальные отношения, и товари-
щеские и дружеские, и какие угодно,— почему эти люди,
столкнувшись со своим собственным сыном, делаются
людьми, не способными разобраться в простых вещах?
Потому, что они в этом случае теряют тот здравый смысл,
тот жизненный опыт, тот самый разум, ту самую мудрость,
которую они накопили за свою жизнь. Перед своими деть-
ми они останавливаются как люди «ненормальные», не
способные разобраться даже в пустячных вопросах. По-
чему? Оказывается, единственная причина — любовь к
собственному ребенку. Любовь — это самое великое чув-
ство, которое вообще творит чудеса, которое творит новых
людей, создает величайшие человеческие ценности, кото-
рые могут быть созданы только человеческим духом,—
это самое чувство делается причиной брака, т. е. причиной
создания негодных людей и, естественно, приносящих
вред всему обществу, и прежде всего семье.
Если точно обозначить наш вывод, то придется просто
и прямо сказать: любовь требует какой-то дозировки, как
хинин, как пища. Никто не может съесть 10 килограммов
хлеба и гордиться тем, что он так хорошо поел. И любовь
требует дозировки, требует меры.
Т. 4. С. 212—213
Нетрудно представить себе, что у счастливых роди-
телей, которые счастливы своей общественной деятель-
ностью, своей культурой, своей жизнью, которые умеют
этим счастьем распоряжаться,— у таких родителей всегда
будут хорошие дети, и они всегда их правильно воспи-
тают.
253
В этом корень этой формулировки, о которой я сказал
с самого начала: и в нашем педагогическом действии
должна быть середина. Середина лежит между нашей
большой, отдающей себя обществу рабо-
той и нашим счастьем, тем, что мы берем
от общества. Какой бы метод семейного воспитания
вы ни взяли, нужно найти меру, и поэтому нужно воспи-
тывать в себе чувство меры.
Возьмем самый трудный вопрос (я так вижу, что у
людей это считается самым трудным) — это вопрос о
дисциплине. Строгость и ласка — это самый проклятый
вопрос...
В большинстве случаев люди не умеют нормировать
ласку и строгость, а это умение в воспитании совершен-
но необходимо. Очень часто наблюдается, что люди раз-
бираются в этих вопросах, но думают: это правильно,
строгости должна быть норма, ласке должна быть нор-
ма, но это нужно тогда, когда ребенку шесть-семь лет,
а вот до шести лет можно без нормы. На самом деле глав-
ные основы воспитания закладываются до пяти лет, и то,
что вы сделали до пяти лет,— это 90 % всего воспита-
тельного процесса, а затем воспитание чело-
века продолжается, обработка человека
продолжается, но в общем вы начинаете вкушать
ягодки, а цветы, за которыми вы ухаживали, были до пя-
ти лет. И поэтому до пяти лет вопрос о мере строгости и
ласки — самый важный .вопрос. Даже в первый день
жизни вашего ребенка вопрос о норме строгости и ласки,
т. е. вопрос о дисциплине и вашей нежности, должен быть
поставлен в порядок дня. Мы часто можем наблюдать,
что ребенку то очень много позволяют плакать, и он кри-
чит целый день, то совсем не позволяют плакать. Пря-
мо хоть в Америку посылай за нормой строгости и лас-
ки;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140