Миссис Дерр
и знала, что у нее за спиной Лилит гримасничает, а никто не умел строить та
кие ужасные рожи, как Лилит Треморни.
Миссис Дерри пыхтела в своей кухне в бессильном гневе. Она считала, что у н
ее слабое сердце и что она вот-вот отдаст Богу душу. Она любила повторять:
«Когда меня не станет, вы еще пожалеете». Ей всегда удавалось пугать так д
ругих, вызывая этими словами в воображении преследующий их огромный при
зрак поварихи, умершей из-за зловредности ее кухонных помощниц. Но на Лил
ит такие словеса не действовали.
Лилит была вполне довольна своей жизнью в золотой клетке; о хлебе насущн
ом она думала мало, потому что пища, как деньги и удобства, теперь она это п
оняла, приобретают значение, когда их нет. Она была счастлива, потому что п
редпочитала свою жизнь жизни Аманды. Ведь золотоволосая дочь дворянина
была в гораздо большей степени узницей, чем это может быть когда-нибудь с
Лилит. Бедная маленькая узница! Ее отец, мать и гувернантка были ее тюремщ
иками; ей постоянно следовало помнить о том, что она Ц леди; она должна уч
иться по книгам; девочку часто отправляли в ее комнату на хлеб и воду, и ей
приходилось полагаться на добрые услуги своей приятельницы и благодет
ельницы, девушки из кухни.
Благодаря Лилит жизнь Аманды стала разнообразнее. Лилит ее очаровала; он
а была вынуждена признать, что, кроме латинского, греческого и сложных пр
оцентов, существуют и другие знания; и Лилит обладала такими познаниями
в лукавстве и ловкости.
Лилит подчеркивала, что у Аманды книжные знания; а она, Лилит, лучше предст
авляет жизнь как она есть, и это более полезно.
Лилит приходила в комнату Аманды и за удовольствие полежать на ее кроват
и Ц на настоящем пуховике, так не похожем на постель самой Лилит, Ц расск
азывала, бывало, о странном мире, о котором до ее прихода в дом Аманда знал
а совсем мало.
У Лилит была собственная философия. Она утверждала, что Аманде не стоит б
ояться наказания. Если Аманду запрут в ее комнате, Лилит найдет какой-ниб
удь способ прийти к ней; если они обрекут Аманду на хлеб и воду, она может б
ыть уверена в том, что Лилит принесет ей что-нибудь вкусненькое из кладов
ой.
Ц Они никогда не заставят тебя голодать взаправду, Ц сказала Лилит. Ц Л
юди умирают от голода. Я видела таких. Маленьких детей из деревенских дом
ишек... ноги, как птичьи лапки, а животы преогромные. Они едят траву, а это им
вредно. Но тебя они до этого не доведут. Ты же их единственный ребенок, а дв
оряне ужасно ценят детей... даже девочек.
Аманда хотела услышать что-нибудь еще; ей хотелось знать о страданиях бе
дняков, о детях, евших траву и готовых подвергаться публичному избиению
за одно или два яблока, украденных в чужом саду. Лилит самой пришлось испы
тать такой голод.
Ц Иногда погода стоит дурная, а в домах есть нечего, потому что лодки в мо
ре не могут выйти. Тогда и приходится довольствоваться одной соленой сар
диной со дна бочки, а сардины на дне бочки сплошная соль. Мы с Уильямом раб
отали на фермера Полгарда. Это... в полях... а солнце пекло... У меня спину так п
рихватило, думала, никогда не разогнусь. У Уильяма тоже. А внутри гложет... т
ак бы и съела что угодно, и жизни за это что-то не жалко. Старая миссис Полга
рд Ц сущая свинья. «По одной картофелине на каждого, Ц бывало говорила о
на. Ц И ни единой больше. Знаю вас, хамов. Приходите к Полгардам жрать, а не
работать». Так вот мы и сидели за столом в кухне... А до того должны были пода
вать еду старшим и садиться после того, как они выходили из-за стола. А ста
рая миссис Полгард не давала нам рассиживаться там, чтобы мы не объелись.
Нам приходилось торопиться есть и давиться пищей... пока она не начнет вык
уривать нас опять в поле на работу.
Ц Вы ее ненавидели?
Ц Готовы были ее убить.
Ц Удивительно, что этого не случилось.
Ц Нельзя. За это повесят. За воровство лупят, а за убийство вешают. Ты что,
не знала этого? Ты вообще знаешь что-нибудь?
Ц Ты не должна так говорить со мной, Ц заметила Аманда. Ц Это дерзость. Е
сли ты будешь дерзить, я буду вынуждена отослать тебя отсюда.
Но Лилит продолжала рассказывать о том, что она видела, как на улицах Лиск
арда били воришку, при этом она улыбалась и поглаживала покрывало Ц мал
енькая и ловкая Шехерезада, рассказчица историй, таких же притягательны
х для Аманды, какими были те, другие, для султана Шахриара.
Ц Ну и вопил он, а на кровь бы ты поглядела!.. Вся дорога была ею залита. Он св
истнул булку, вот что он сделал, а это заметили. Уильяму такое не нравится;
Уильям не любит смотреть.
Ц Значит, Уильям добрый, Ц сказала Аманда.
Ц Ему было бы нипочем, если бы его поколотили... почти нипочем. Просто он не
любит смотреть, как других бьют. Мы Ц разные. На его долю выпали все нежны
е кусочки, а на мою Ц все жесткие... потому что мы-то в утробе были вместе.
Ц Где?
Ц До рождения, мы же вместе росли. Ты разве не знаешь? Ты вообще знаешь что
-нибудь? Я тебя как-нибудь сведу поглядеть на старую матушку Трело. Она со
шла с ума, и ее посадили на цепь, укрепленную за стропило хижины. Все из-за т
ого, что в сумасшедшем доме для нее нет места. Дверь не заперта, и можно вой
ти и поглядеть на нее. Она щелкает на тебя зубами, как волк, и рычит, как лев.

Рассказывала она живо, заявляла, что знает все. Она могла говорить о рожде
нии, о смерти, о любви; обо всех этих таинствах она готова была повествоват
ь, валяясь на пуховой постели Аманды.
Ц Когда-нибудь, Ц заявляла Лилит, Ц я буду спать в пуховой постели... в мо
ей собственной пуховой постели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134