Другое дело, как все это сделано, здесь возможна полемика. Объясняя, что та
кое возмездие за грехи и как Бог спасает человека, Павел Флоренский пост
улирует мысль о рассечении человека на две части: его греховное «дело» ж
изни, которое Бог уничтожает, сжигает, и нетленную божественную сущность
, которую Бог спасает[222]. Все достаточно логично, но трудно понять, что оста
ется от сознания без самосознания. Или другой пример.
Кроме Бога Флоренский полагает онтологическую «тьму» или «абсолютное
ничто», куда уходит все греховное, все зло. «Моменты бытия, Ц пишет он, Ц
получают самостоятельное значение, расходясь между собою, и мое „для себ
я“, поскольку оно зло, уходит от моего „о себе“ во „тьму внешнюю“, Ц т. е.
вне Бога, Ц во „тьму кромешную“, т. е. „кроме“, „опричь“ Бога на
ходящуюся, Ц в метафизическое место, где нет Бога»[223]. По логике объяснени
я божественного возмездия это понятно, но как при наличие «Творца всего»
понять, что такое «ничто» или «место, где нет Бога»? Но, повторяю, это уже но
рмальная полемика, невозможно отрицать сам дискурс, построенный Флорен
ским. Важно, однако, понять задачу этого дискурса, его направленность.
Ведь понятно, что постулирование Флоренским «тьмы» или «рассечения» че
ловека на два существа (греховное и святое) работают на его жизненный опы
т и непосредственные убеждения (видение). Действительно, с тьмой мы связы
ваем всякую нежизненность и недуховность, а со светом Ц жизнь и Бога. Нел
ьзя ли предположить, что и другие свойства Бога и действительности Павел
задавал так, чтобы он мог реализовать в мире, встающем перед его умозрени
ем, свои непосредственные убеждения и видение (ноумены Ц это и есть сущн
ости, данные умозрению, создаваемые им)?
Действительно, соединяя науку и веру, переосмысляя то и другое, Павел Фло
ренский сблизил (духовно отождествил) абсолютную Истину и Бога. Всю жизн
ь поклоняющийся любви и красоте Павел и Бога наделяет этими чертами. Буд
учи сам распятый на кресте противоречивых устремлений, он наделил и мир,
и человека, даже Священное Писание антиномичностью. «Священная Книга,
Ц пишет Павел, Ц полна антиномиями… Только подлинный религиозный опыт
усматривает антиномии и видит, как возможно фактическое их п
римирение»[224]. Вынужденный примирять науку и богословие, Павел Флоренски
й ограничивает Бога его же собственными решениями (Бог ограничен тьмой,
он предоставил человеку свободу воли и не вправе ее отменить, Бог ограни
чил себя желанием спасти человека и пр.). В результате Бог Флоренского нап
оминает природу с ее законами, т. е., конечно, природу мистическую, но приро
ду. В этом отношении Бог Флоренского Ц это скорее подлинная реальность
эзотерика, чем религиозного человека (о различении религиозного и эзоте
рического сознания и опыта смотрите мою книгу «Эзотерический мир»). Посл
е революции 1905 г. и позднее, после репрессий советской власти в отношении п
равославной церкви, Флоренский вынужден констатировать пришествие на
русскую землю зла. В результате Павел ищет не то, чтобы замену церкви, но х
отя бы временное прибежище людей, сохраняющих и отстаивающих веру и жизн
ь. И находит это прибежище в «роде». Род, вот та «храмина», в которой дышит д
ух Божий и одновременно укрываются и живут обычные люди в периоды нашест
вия зла. Но род глядит на мир ликом личности, как точно заметила С. Неретин
а, у Флоренского «сама субъективность объективна, ибо, великая и свободн
ая, она все же не что иное, как „реальность высшей плотности“, то есть идея,
глаз рода, глядящего сквозь неповторимый глаз личности»[225]. Поэтому-то пе
ред личностью и встает задача правильно понять назначение рода перед Бо
гом. Да и образ церкви Павел Флоренский рисует под себя: это София-Премудр
ость Божия, т. е. церковь для подвижников и интеллектуалов типа самого Фло
ренского.
Наконец, как человек Павел Флоренский так и не мог для себя решить вопрос
о неизбежности окончательного спасения мира; эта нерешительность проя
вляется и в его учении. С одной стороны, он вроде бы признает, что «жизнь ка
ждого из нас, и народов, и человечества ведется Благою Волею, так что не сл
едует беспокоиться ни о чем, помимо задач сегодняшнего дня», с другой Ц о
н приходит к представлению о периодической смене эпох добра и зла, «Сред
невековья» и «Возрождения»[226]. С одной стороны, он пишет, что в каждом челов
еке есть искра Божия, что «тварь Божия Ц личность, и она должна
быть спасена», с другой Ц что злой характер человека «есть именно т
о, что мешает личности быть спасенной»[227]. Человек Богом посто
янно испытывается, но спасается он или нет, зависит от него самого, от его
характера[228].
Стоит обратить внимание на то, что личность Павла Флоренского не предшес
твует всей этой работе и колебаниям. Она становится в этих процессах. Но н
е столько сама собой, сколько в напряженной работе мысли, в разумно конст
итуируемом образе жизни. С одной стороны, Павел продумывает проблемы и д
илеммы веры и науки, пишет «Столп и утверждение истины», с другой Ц сверя
ет свою жизнь с символом православной веры. Для Флоренского личность Ц
это, действительно, самоопределение человека, но также свобода и духовно
сть от Бога.
Меня нельзя понимать в том смысле, что Павел Флоренский в работе «Столп и
утверждение истины» решал только свои личные проблемы. В том-то и состои
т его гений, что эти проблемы совпадали с проблемами времени, с его вызова
ми. Действительно, в начале ХХ столетия нужно было соединить науку и веру,
переосмыслить веру применительно к новым реалиям, выдвинуть другой иде
ал социального действия (религиозного подвижничества и подвига, о чем мн
ого пишет Павел Флоренский и что так пригодилось верующим в сталинских л
агерях), разработать новый способ богословского мышления, продемонстри
ровать на собственной жизни сократовский принцип стояния всю жизнь там,
где «сам себя поставил», невзирая на саму смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143