В естествознании Нового времени цели науки меняются: помимо получения и
стинных знаний о подлинной реальности, которая теперь понимается как пр
ирода, на первый план выдвигается практическая задача Ц овладения сила
ми и энергиями природы. Начиная с работ Галилея, Х. Гюйгенса, Ф. Бекона форм
ируется представление о естественной науке, как описывающей законы при
роды, а сама природа считается «написанной на языке математики и реализу
емой в инженерии».
Естественно-научный идеал помимо генетического ядра включает в себя эк
спериментальное обоснование теории и такие процедуры ее развертывания
, которые позволяют получить знания, используемые именно в инженерии, гд
е и происходит деятельностное овладение процессами природы.
Если в античной науке природа понималась просто как начало, противопост
авленное искусственному («Из различных родов изготовления, Ц пишет Ари
стотель в „Метафизике“, Ц естественное мы имеем у тех вещей, у которых он
о зависит от природы»[161]), то в Новое время природа фактически понимается к
ак «латентный механизм», строение которого выявляет сначала ученый-ест
ествоиспытатель (создавая теорию), затем собственно инженер, рассчитыва
я и изготавливая настоящий механизм или машину.
В гуманитарном подходе цели науки снова переосмысляются: помимо познан
ия подлинной реальности, истолковываемой теперь в оппозиции к природе (н
е природа, а культура, история, духовные феномены и т. п.), ставится задача по
лучить теоретическое объяснение, принципиально учитывающее, во-первых,
позицию исследователя, во-вторых, особенности гуманитарной реальности,
в частности то обстоятельство, что гуманитарное познание конституируе
т познаваемый объект, который, в свою очередь, активен по отношению к иссл
едователю.
Выражая различные аспекты и интересы культуры (а также разных культур), и
мея в виду разные типы социализации и культурные практики, исследовател
и по-разному видят один и тот же эмпирический материал (явление) и поэтому
различно истолковывают и объясняют его в гуманитарной науке.

6.2.2 Нетрадиционные науки, вкл
ючая эзотерику

Не секрет, что в настоящее время идеологи ряда практик, которых раньше не
относили к науке, такие, например, как эзотерика, уфология, так называемые
«народные науки» (народная медицина, народная метеорология, «органичес
кая агрикультура» Р. Штейнера и др.), «оккультные науки» (алхимия, астролог
ия, хиромантия, физиогномика и т. д.) претендуют на научный статус.
Из того, что пишет Михаил Лайтман, можно понять, что каббалист познает выс
ший мир необычным способом (с помощью дополнительных, более чувствитель
ных органов восприятия и, не покидая своего внутреннего мира), при этом он
не сомневается в существовании высшего мира. Но не совпадает ли тогда вы
сший мир с миром каббалиста, более широко Ц миром эзотерика?
Эти парадоксы эзотерического осмысления познания обсуждали еще Платон
и Плотин. «Когда же душа, Ц говорит Платон устами Сократа, Ц ведёт иссле
дование сама по себе, она направляется туда, где всё чисто, вечно, бессмерт
но и неизменно, и так как она близка и сродни всему этому, то всегда оказыв
ается вместе с ним, как только остаётся наедине с собой и не встречает пре
пятствий. Здесь наступает конец её блужданиям, и в непрерывном соприкосн
овении с постоянным и неизменным она и сама обнаруживает те же свойства.
Это её состояние мы и называем разумением, правильно?»[162].
Но дело не только в научных претензиях представителей указанных выше пр
актик. К сожалению, сами ученые сегодня не в состоянии провести границу м
ежду наукой и ненаукой и поэтому часто вынуждены отвергать последние, ис
ходя из социальных и политических соображений. Например, в Новой философ
ской энциклопедии И. Касавин, указывая, что паранауки «тщательно имитиру
ют структуру науки и научного образования», пишет, что адепты и сторонни
ки паранаук избегают присущей науке самокритики, культивируют фанатиз
м, сектантство, не чужды стремления к политической власти; «паранаука в е
е современном состоянии Ц естественный спутник науки и вместе с тем выз
ов ей в условиях демократического общественного устройства, когда наук
а вынуждена вести диалог с другими социокультурными системами и не може
т окончательно устранить оппонентов»[163].
И действительно, зачастую отличить научную концепцию или теорию от нена
учных практически невозможно. Посмотрим в связи с этим, как определяется
наука. «Наука, Ц пишет наш известный науковед, академик РАН В. С. Степин,
Ц особый вид познавательной деятельности, нацеленный на выработку объ
ективных, системно организованных и обоснованных знаний о мире»[164]. Если
наука Ц это особый способ получения знаний о действительности, то любой
представитель ненауки скажет, что он ученый, поскольку, конечно же, тоже п
ознает действительность, притом старается это делать объективно и сист
емно.
Другое дело, что его представления о мире не совпадают со взглядами офиц
иальной науки; но, может он тут же добавить, в самом научном цехе никакого
единства взглядов на мир не существует Ц и, добавим от себя, будет соверш
енно прав, особенно если речь идет о гуманитарных, социальных и философс
ких науках.
Дальше из статьи В. Степина мы узнаем, что в науке не допускается соединен
ие объективного и субъективного (как, например, в искусстве), что истиннос
ть научных знаний проверяется в особой практике. («Такой практикой стано
вится научный эксперимент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143