он освобождает свою
жизнь от смерти». Действительно, Брама, с одной стороны, совпадает с приро
дой, космосом, подчиняется их законам, с другой же Ц сам созидает, творит (
в качестве Бога) и закон, и бытие, а следовательно, стоит над ними. Для европ
ейского ума все эти аналогии и построения или чистая поэзия, или сплошны
е парадоксы, но для восточного Ц стройный и законосообразный мир. С точк
и зрения восточного умозрения, мудрый (Брама), если он владеет Знанием, мож
ет не только регулировать природные, космические процессы, но и творить
само бытие (жизнь), не совпадающее (что существенно) с тем, в котором пребыв
ают обычные люди. Запомним и этот вывод, он нам также пригодится.
Двуединая сущность Брамы (как природы и творца ее) особенно укрепилась в
результате еще одной аналогии. Дело в том, что на роль главного Бога прете
ндовал не только Брама, но и Атман (Atman, что значит «дыхание», «жизнь», в европ
ейском понимании Ц «субъект», «Я»). По ведическим представлениям, Атман
Ц это средоточие, центр жизни, главенствующий над прочими жизненными и
дыхательными (ргапа) силами. В «Брамане ста тропинок» мы читаем: «Воистин
у десятерное дыхание дано человеку; Atman Ц одиннадцатое; на нем основывают
ся дыхательные силы. В середине помещается Atman, вокруг него дыхательные си
лы». В «Органоне» Аристотель отмечает, что в определенном смысле в уме со
держится все, весь космос, все рода бытия. Но то, что для Аристотеля было ли
шь постановкой проблемы, исходным пунктом для истинных умозаключений, д
ля восточного умозрения явилось широкой и плодотворной аналогией, Ольд
енберг пишет: «Что индийский мыслитель узнал в себе самом, переносится и
м с роковою необходимостью во внешний мир; для него микрокосм неизбежно
сливается с макрокосмом, и с обеих сторон аналогичные образы многозначи
тельно указывают друг на друга».
Как человеческий глаз подобен космическому глазу, солнцу, и по смерти че
ловека соединяется с этим последним, как боги уподобляются дыхательным
силам человека, действуя во вселенной в качестве дыхательных сил мирово
го целого, так и Атман, центральная субстанция «Я», переступает пределы ч
еловеческой личности и становится творческой силой, двигающей великое
тело целого. Он, властитель дыхательных сил, есть в то же время властитель
богов, создатель существ, произведший миры из своего «Я»; Атман есть Прад
жанати. Известны выражения: «Атман есть все»; «Атман есть весь этот мир».

Но ведь эти же характеристики можно отнести и к Браме Ц тем легче, следов
ательно, индуистским мыслителям было усмотреть полную аналогию между Б
рамой и Атманом. В результате Атман и Брама совпали, как единое, вечное, ка
к Бог, оставаясь тем не менее самостоятельными существами и сущностями.

«…Оно было и будет, Ц гласит писание, Ц славлю его, великое Брама, единое
, вечное, широкое Брама, единое, вечное. Чтите Атмана духовного, тело котор
ого Ц дыхание, вид которого Ц свет, сущность которого Ц эфир. Атмана, ко
торый принимает вид, какой хочет, быстрого, как мысль, полного правого хот
ения, полного правого держания, исполненного всякого благоухания, богат
ого всякими соками, простирающегося во все страны света, наполняющего вс
ю вселенную, безмолвного, вседовольного. Малый как зерно рисовое, или ячм
енное, или просяное, или как пшено, так пребывает этот дух в „Я“, золотой ка
к свет бездымный Ц такой он; шире неба, шире эфира, шире этой земли, шире вс
ех существ; он есть „Я“ Дыхания, он есть мое „Я“ (Атман); с этим Атманом соеди
няюсь „Я“, когда уйду отсюда. Кто усвоил себе это, поистине тот не питает н
икакого сомнения. Так говорил Шандилия».
Что же получилось? Опять отождествление, но отнесенное теперь уже к собс
твенному «Я» человека, к его средоточию, дыханию, жизни: Бог не только вся
природа, весь космос (порядок, закон), но и творец, созидатель бытия, жизни, и
, что важно, эта творческая божественная потенция принадлежит самому чел
овеку его Ц Атману. В «Брамане ста тропинок» рассказывается, как архаич
еский Атман создает людей, животных, огонь (Агни), влагу (Сому), и далее делае
тся вывод: «Это и есть самопересоздание Брамы. Так как он создал более выс
оких богов, чем он сам, и так как он, смертный, создал бессмертных, вот почем
у это называется пересозданием. В этом пересоздании участвует тот, кто з
нает о нем». Конечно, в этом отрывке смертный уподоблен Браману, ведь толь
ко он может быть одновременно человеком и Богом. Это построение приоткры
вало широчайшие перспективы, воодушевляло, подымало человека над обыде
нным существованием. «Кто так видит, так мыслит, так познает, наслаждаясь
„Я“, играя с „Я“, сливаясь с „Я“, забавляясь с „Я“, тот Ц самодержец; свобод
но шествует он через все миры». Наконец, из представления об Атмане-Брама
не постепенно начинает выкристаллизовываться и такая странная для евр
опейского ума мысль, что все положительные определения (части) человека
Ц телесность, ощущения, эмоции, мысли не образуют его «Я», так как все они
подвержены изменению и страданию, как железо ржавчине, и лишь его «Я» Ц А
тман, управляющий этими частями, вечен и неизменен, пребывает в покое, не и
мея никаких положительных определений. Только на первых этапах формиро
вания представлений об Атмане, когда он ничего не ведал о своем родстве с
Брамой, а скорее напоминал одновременно Праджапати и Адама, ему давали п
оложительные и вполне человеческие (но и божественные) определения. В «Б
рамане ста тропинок» можно прочесть почти библейский эпизод:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143