Ц Ты понапрасну испытываешь мое терпение. Она Ц это плата, уплаченная м
не ее собственными действиями. Ты глух к себе? Ты произнес слова, отречься
от которых невозможно. Никогда!
Размытые очертания Фоула источали концентрированную порчу. Отчетливо,
словно раскалывая голосом камни, он потребовал в третий раз:
Ц Отдай мне кольцо!
Ковенант осел, словно разваливаясь на глазах. Последние силы покидали ег
о, он уже не мог делать вид, что держится прямо. Ибо потерял все. В конце конц
ов, он был всего-навсего маленьким человеком, со всеми человеческими сла
бостями. И без дикой магии никак не мог противостоять Презирающему.
Когда он слабо поднял свою изуродованную руку и начал стаскивать с пальц
а кольцо, Линден простила его. Иного выбора не было. Ковенант сделал все мы
слимое и немыслимое, неоднократно превосходя самого себя в попытках спа
сти Страну. И если, в конце концов, он потерпел поражение, то это его беда, а
не вина.
Но глаза Ковенанта вовсе не были глазами сломленного человека. Они сияли
чернотой, как межзвездная бездна, как последняя полночь, недоступная Со
лнечному Яду.
На все Ц чтобы поднять руку, стянуть кольцо, как бы отказываясь от обруче
ния с человечностью и любовью, и протянуть неоскверненное белое золото П
резирающему Ц ушло не более трех мгновений. Но ужасающее значение проис
ходящего сделало их долгими, как агония. Достаточно долгими для того, что
бы Линден собрала остатки своей воли, чтобы поднять их против Опустошите
ля.
Она простила Ковенанта. Он был слишком дорог ей и перенес слишком много м
учений, чтобы винить его. Он дал ей все, чего могло просить ее сердце.
Но она не подчинилась.
Гиббон говорил, что бремя судьбы Страны ляжет на ее плечи, и теперь эти сло
ва обретали новое значение. Ибо никто, кроме нее, не имел такой возможност
и встать между Ковенантом и его поражением.
Гиббон говорил, что из-за своей способности к особому видению она подобн
а металлу, из которого будет выковано орудие разрушения Земли.
Ну что ж, пришло время узнать, что же за орудие из нее вышло.
Наконец, Гиббон говорил, что она есть Зло. Возможно, он прав и в этом.
Но ведь Зло само по себе есть форма силы.
Линден приблизилась к своему обладателю, почти слилась с ним, и из глубоч
айших корней прошлого к ней пришло ощущение презрения ко всему, что имее
т плоть и может быть подчинено. Презрения, рожденного страхом. Страхом пе
ред любой формой жизни, способной не поддаться Опустошителю. Перед лесам
и. Харучаями. Он испытывал неутолимую жажду обладания, безраздельного вл
адычества, обеспечивающего безопасность и бессмертие. Сама возможност
ь отказа внушала ему ужас, ибо с неумолимой логикой указывала на возможн
ость гибели. Ибо если можно не поддаться Опустошителю, стало быть, его мож
но и убить.
Утраченного ныне единого сознания лесов Линден просто не могла постичь,
но Великанов и харучаев знала достаточно хорошо. Подхватив нити этого зн
ания, она вплела их в ткань своей цели.
Великаны и харучаи всегда обладали способностью противостоять Опустош
ителю. Возможно, потому что долгая история Страны не была ими выстрадана,
и они не научились сомневаться в своей независимости. А возможно, все дел
о было в том, что они не прибегали Ц или почти не прибегали Ц к каким-либо
внешним выражениям силы, а потому полнее ощущали значение внутреннего в
ыбора и считали истиной именно это. Но как бы то ни было, в отличие от жител
ей Страны, оба эти народа не были подвластны обладанию. Ибо, делая выбор, в
ерили, что он имеет значение.
Вера Ц вот единственное, в чем она нуждалась.
Стремясь подавить Линден, мокша впал в неистовство, и жестокость его не з
нала предела. Он использовал все, что могло причинить ей боль, оскверняя е
е, как был осквернен Анделейн, заставляя заново переживать самое страшно
е: убийство Нассиса и прикосновение Гиббона, встречу с таящимся в Саранг
рейве и злобную изощренность Касрейна. На ее глазах Ковенант истекал кро
вью в лесу за Небесной Фермой. Вливая кислоту в ее раны, Джеханнум доказыв
ал тщетность всех ее потуг.
Ибо единственный выбор, действительно имевший значение, она сделала дав
но, приняв наследие отца. Страсть, ничуть не отличавшуюся от страсти ее об
ладателя. Злоба сделала ее такой, какой она и была на самом деле, жалкой, ра
здавленной подобно Стране, обреченной вечно носить внутри себя Солнечн
ый Яд.
Но ужас ее положения и безмерность ее страданий каким-то образом сделал
и ее проницательнее. Открыли ей глаза на лживость Джеханнума. Лишь едино
жды она попыталась укротить смерть, уничтожив жизнь. И после этого случа
я все ее старания были направлены на избавление людей от страданий. Напу
ганная, преследуемая, Линден не была жестокой. И ее история не сводилась л
ишь к самоубийству. Зловоние, исходившее изо рта того старика на Небесно
й Ферме, вызывало у нее тошноту, но она готова была вдыхать этот смрад, лиш
ь бы только спасти его.
Она являла собой Зло. Внутренний отклик на темную мощь мучителя побуждал
ее подчиниться. Но инстинкт целительницы помог раскрыть обманную суть у
хищрений мокши. Линден признала себя средоточием противоречий, и это бол
ее не парализовало ее.
Она обрела силу, чтобы сделать выбор.
Опустошитель обрушился на нее с еще пущей яростью, но Линден уже вырвала
сь из оков зла, и она освободилась.
Лорд Фоул еще не успел получить кольцо: между его рукой и рукой Ковенанта
оставалось крошечное расстояние. Рев скального огня возглашал алчное т
оржество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191