Как и умершие из Коеркри, он расста
лся с жизнью в ужасе и уже не сможет освободиться. Трос-Морской Мечтатель
, мой отважный, брат, носитель Глаза Земли, безгласно уйдет в могилу.
Ковенант так и не повернул головы. Резь в глазах заставила его моргнуть, н
о скоро он притерпелся к свету, да и тень над головою смягчала боль.
«Перед тобой путь обреченности и надежды», Ц припомнил Ковенант. Возмож
но, в этом и заключалась некая истина. Возможно, будь он честнее с Линден и
ли внимательнее по отношению к элохимам, путь Первого Дерева и впрямь со
держал бы некую надежду. Но разве Морской Мечтатель мог на что-то надеять
ся? Однако и лишенный надежды Великан попытался возложить бремя ответст
венности на себя. И каким-то немыслимым усилием сумел выкрикнуть предос
тережение.
Ц Я умолял Избранную поговорить с тобой, Ц прохрипел Хоннинскрю, Ц но о
на нипочем не соглашалась, а когда я сказал, что тогда пойду к тебе сам, выб
ранила меня и постаралась отговорить. «Разве он мало настрадался? Ц спр
ашивала она. Ц Неужто у тебя нет жалости?»
Великан помолчал, а потом понизил голос:
Ц Сама-то она держится превосходно. Нынче она истинная Избранная, а не т
а слабая женщина, которая спасовала в Нижней Стране перед тем, что таилос
ь в Сарангрейве. Но, так или иначе, она была связана с моим братом тесными у
зами и теперь терзается не меньше меня, только по-своему.
Похоже, отказ Линден ничуть не уронил ее достоинства в глазах Великана.
Ц Но какое отношения имею я к милосердию или терпимости? Ц продолжал Хо
ннинскрю. Ц Столь высокие понятия мне недоступны. Я знаю одно: Трос-Морск
ой Мечтатель мертв и не обретет избавления, если его не освободишь ты.
Ц Я?.. Ц Ковенант вздрогнул от изумления. Ц Если я не... Но каким образом я м
огу его освободить?
Ковенанта переполняли раздражение и чувство протеста, доходящее до бол
и. Ведь если бы не Линден да не подоспевшее, кстати, предостережение во вре
мя его борьбы с аурой Червя Конца Мира, он мог бы испепелить все от одного
лишь сознания бессмысленности всей своей силы. Как вообще можно все это
вынести?!
Несмотря на отчаяние, некую толику самообладания Ковенант сохранил. Хон
нинскрю, пестовавший свою неразделенную печаль, присев у стены, казался
неестественно маленьким. Этот Великан был другом Ковенанта и, вполне воз
можно, аватарой давно умершего Морехода Идущего-За-Пеной. И он испытывал
достаточно сострадания, чтобы помолчать.
Ц Друг Великанов, Ц не поднимая головы, продолжил через некоторое врем
я капитан, Ц слышал ли ты о том, как мой брат, Трос-Морской Мечтатель, запол
учил тот шрам?
Кустистые брови скрывали глаза Великана, борода свисала на грудь. Тень о
т стола отсекала нижнюю часть торса, но судорожно сцепленные руки с взду
вшимися узлами мускулов были хорошо видны.
Ц В этом виноват я, Ц сказал Хоннинскрю с глубоким вздохом. Ц Юности св
ойственны буйство и безрассудство, но та отметка всегда служила напомин
анием о том, как мало я о нем заботился. Брат был моложе меня на несколько л
ет Ц по великанским меркам это совсем пустяк, но все же я считался старши
м. Конечно, лет каждому из нас было куда больше, чем сейчас тебе, по нашим по
нятиям тогда мы едва вступили в пору возмужания и лишь начали практикова
ться в столь любимом нами мореходном деле. Глаз Земли еще не снизошел на н
его, и вся разница между нами сводилась к этим нескольким годам да мальчи
шеской глупости, которую, впрочем, он перерос раньше меня. Он расстался с ю
ностью до поры, к чему, признаться, приложил руку и я.
В те дни мы совершенствовали свои мореходные навыки на маленьком каменн
ом суденышке с одним парусом, подвижным гиком и парой весел Ц на тот случ
ай, если моряк не управится с ветрилом или потеряет ветер. Такие ладьи у на
с зовутся трискалами. Имея навык, управлять трискалом можно и в одиночку,
но мы чаще плавали вдвоем. Мы с братом не любили разлучаться, а «Пенный Зме
й», наш трискал, был отрадою наших сердец.
Как и все ученики, мы с удовольствием участвовали во всяческих гонках и с
остязаниях, что было прекрасным способом и себя показать, и отточить сво
е мастерство. Чаще всего соревнования устраивали в большой гавани близ Д
ома: это позволяло заплывать достаточно далеко, чтобы трискал можно было
считать вышедшим в море, но в то же время оставаться на виду на случай, есл
и он перевернется. С учениками такое случалось частенько, но мы с братом, н
есмотря на молодость, не оконфузились ни разу. Мы бы со стыда сгорели. Ну а
когда гонок не было, мы неустанно тренировались и старались изыскать спо
соб в следующий раз непременно взять верх над нашими товарищами.
Курс в гавань обозначался просто. Одним ориентиром служил установленны
й специально для этой цели буй, а другим Ц заостренный белый утес, словно
бы кусающий небо, Ц у нас его называли Соленым Зубом. Не раз и не два мы оги
бали эту скалу, проверяя свое умение ловить ветер, лавировать и набирать
скорость...
Голос Хоннинскрю слегка смягчился: воспоминания молодости помогли ему
хоть на время забыть о горе, но головы Великан так и не поднял. Ковенант не
сводил с него глаз. Казалось, что безыскусный рассказ капитана, звучание
его голоса, перемежавшееся с плеском волн, преобразили саму атмосферу ка
юты.
Ц Мы с братом хаживали этим курсом чаще других юношей, потому как нас неу
держимо влекло к себе море. Это не прошло даром. Мы стали выделяться среди
своих сверстников, что вполне удовлетворяло Морского Мечтателя. Он был и
стинным Великаном, и радость состязания значила для него больше, нежели
победа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191